Если на обновленном рынке в Сургуте можно будет купить свежие продукты и вкусно поесть — значит, с ним все в порядке

Муниципальный рынок на улице Островского в Сургуте проходит масштабную реконструкцию. Вместо привычных торговых рядов – рестораны и фуд-корты. Дмитрий Щеглов и Тарас Самборский обсуждают, станет ли это точкой оживления мертвого муниципальной собственности или очередным примером коммерциализации городской инфраструктуры. Какую роль должна играть власть? И кому вообще нужен современный рынок – бизнесу, горожанам или только инвестору?

Дмитрий Щеглов: В Сургуте продолжается реконструкция муниципального рынка. Запущена она была пару лет назад, процесс шел не очень быстро, но какими-то темпами шел. И вот недавно инвестор, так сказать, презентовал в городской Думе свое видение развития этого здания. И, как выяснилось, в этом здании будет гораздо больше общепита, то есть там будет пара больших ресторанов, наверное, может быть, еще какой-то общепит, и в меньшей степени там будут представлены вот те самые торговые площади – то, что являет собой непосредственно рынок.

Это вызвало противоречивые суждения у депутатов городской Думы. Некоторые сказали, что это какой-то обман, что, вообще-то, здание отдавали людям в долгосрочную аренду именно для того, чтобы там был рынок, а тут они устроили какое-то массовое ресторанное строительство. А некоторые, наоборот, считают, что здание было в таком состоянии, и вообще сам рынок был в таком состоянии, что слава богу, что взяли, слава богу, что делают. Здание, по крайней мере, будет стоять, оно будет живым, там будет происходить какой-то бизнес. И типа все хорошо, как бы пускай оно будет так, оно намного лучше, чем было бы в альтернативной реальности. Обсудим эту историю. Меня зовут Дмитрий Щеглов. Мой коллега Тарас Самборский, журналист, на связи. Тарас, привет.

Тарас Самборский: Привет, Дима. Привет всем, друзья.

Д.Щ.: Что ж, как бы ты оценил вот ту самую ситуацию, будь ты депутатом городской Думы, и вот тебе рассказали, что вот рынок, вот мы его взяли таким, мы его немножко перестроим – там теперь будет намного больше ресторанных площадей, намного меньше того, что являет собой торговые площади, где могут всякие там фермеры и так далее торговать, но вот зато это будет жить и работать прекрасно? Твоя оценка этой истории?

Т.С.: Слушай, ну рынок всегда был мафиозным кублом, всегда, вот во все времена. То есть, несмотря на вывеску «муниципальное предприятие», это был рассадник вот всего-всего-всего вот просто. Это нелегальная торговля, эти долларовые подпольные миллиардеры-директора рынков, которых не сковырнуть ничем десятилетиями, с которыми боролись, как только могли, ОБЭП, ФСБ, я не знаю, кто там только с ними ни боролся – и ничего. Вот это всегда был такой нарост раковый на теле любого муниципалитета, и в Сургуте в том числе.

Я помню этот рынок наш, муниципальный, еще когда я был начинающим корреспондентом газеты «К победе коммунизма», и мы с прокуратурой, там какое-то было подразделение по торговле, и ОБХСС бегали по рейдам. Они шмонали эти все рынки, и я помню эти облавы, как это происходило – такое зрелище – у какого-то там ответственного лица рынка вот на Набережном просто вскрывали в кабинете какой-то сейф – вот это вот впечатление падающих купюр, денег, как вот в фильмах показывают, «Человек со шрамом» – ну это вот один в один просто. Это очень яркое впечатление, хочу сказать.

Замечу еще раз, это муниципальное предприятие. Поэтому, безусловно, от подобного кошмара необходимо избавляться. Вот первый шаг в этом направлении сделал покойный Сергей Полукеев. Когда возглавлял сургутский департамент имущественных и земельных отношений, он просто снес к чертовой матери как минимум 1,5 этих рынка, вот стер с лица земли.

Д.Щ.: Ну да, вещевые рынки, которые были в двух районах.

Т.С.: Вот! И сделал из этого на Строителей часть нормальной жизни для людей. И дальше он занимался как раз Центральным рынком на Островского, много мы с ним тогда разговаривали. Я с ним, кстати, спорил, потому что Полукеев настаивал на том, что надо тащить фермеров, которые вот там со всей страны приезжают, из Тюмени приезжают, свои товары дают. Мне казался этот подход несколько архаичным. Ну вот пока кто-то этим занимается, я ему так и говорил: «Сергей, пока ты жив», – ну, я, извините, тут накаркал, конечно, к несчастью, но, – «пока ты жив, вот это вот будет работать. Ты уйдешь, и никто этим не будет заниматься. Кто будет ездить по этим Ялуторовскам, Ишимам, Тюменям и собирать оттуда местных товаропроизводителей, тащить их в Сургут под какие-то там местные гарантии?» Ну умрет идея, к сожалению, потому что она сама по себе тоже не рыночная. Ты устраиваешь из этого ярмарку, а рынок должен быть рынком. Ну, «рынок», собственно, равно «бизнес», правильно?

Д.Щ.: Ну да.

Т.С.: Соответственно… Хотя идея очень была светлая, и при нем пошло движение, он боролся с коррупцией в этом муниципальном рынке, очень многое было сделано, ну и как-то так вот в этом состоянии сургутский муниципальный рынок дожил до сегодняшних дней. Естественно, он требует модернизации технологической, физической и – самое главное – смысловой, потому что во всем мире рынки давным-давно являются вот тем, что сургутский инвестор, как мне представляется, более или менее хочет реализовать, то есть это и фуд-корты, это и вспомогательная торговля, и это, конечно же, фермерские и вот эти вот ИПшные (кто это: частники, дачники в сургутском случае?) какие-то ряды, где продаются товары, продукты.

Весь мир пошел по этому пути. Вы на рынках, кто путешествовал, рынок Мадрида или Барселоны, в Москве рынок – ладно, давайте нашу родину будем брать – в Москве рынки какие? Вы зайдите – вы там можете позавтракать, пообедать, поужинать красиво, то есть это шикарные фуд-корты с очень качественной едой, с частными операторами, и это рынок, который продает продукты, нормальные, свежие. Если ты хочешь какое-нибудь удивительное парное мясо – ты идешь не в супермаркет, ты идешь на рынок и покупаешь, дороже, но ты покупаешь какое-то качество другого уровня.

Д.Щ.: Да.

Т.С.: Нормальная вещь. Вот сургутский рынок, конечно же, как рынок крупного мегаполиса должен быть таким. Должен быть таким. И этот подход – самая главная вещь – он полностью исключает коррупцию, скажем так, вот ту примитивную, бандитскую, вот эту вот мафиозную, которым был рынок раньше. Я не знаю, какая коррупция сегодня там, есть ли она, как строятся взаимоотношения между властью, между муниципальными чиновниками и всевозможными контролерами и управляющими компаниями в этом рынке, я не знаю этого.

Но я знаю, у меня много друзей, работающих в общепите, я с ними разговаривал на эту тему, на тему коррупции, что они платят, кому они платят и – ну не платят. То есть это не та разнузданная ситуация, которая была в советские годы, в постсоветскую Россию. Нет, все перешло на рыночные рельсы, и предприниматели просто зарабатывают свою прибыль. Не является сегодня рынок вот этим криминальным анклавом.

Соответственно, если мы на городском рынке сможем выпить вкусный кофе с круассаном – ну, такие сибаритские вещи, конечно, говорю, потому что многие люди подумают: о каком круассане вы говорите, товарищ, нам бы там молока купить где-нибудь подешевле, я не знаю, и картошки – и тем не менее, и картошка, и молоко – все это должно присутствовать. Вот здесь депутаты должны не возмущаться ходом реконструкции, они должны просто разобраться и выяснить, какая там пропорция будет. Я в этих пропорциях не разбираюсь: сколько должно быть вот торговли фермерскими товарами.

Я бы сюда еще относил дачников. Вот сейчас начнется август-сентябрь-октябрь – это время продажи сургутских продуктов. Правда, Роспотребнадзор встрянет и скажет: а кто будет проверять на качество, а не отравят ли? Ну, для этого и есть вот такая мощная структура, как Роспотребнадзор, чтобы проверять качество. Чего вопросы-то задавать? Себе задавайте вопросы, проверяйте. Вы же проверяете как-то качество в соседнем кафе, под этой же крышей расположенном, правильно? Вы же проверяете качество молока, кофе, круассана пресловутого. Ну, проверяйте картошку сургутских дачников, чай, не отравят.

Вот если это будет рынок полноценный, где мы можем купить, кто хочет, товары, продукты, и это будет развитый фуд-корт – это будет очень красиво. Это очень красивое место. Если получится – ради Бога. Так что ничего тут страшного нет. Это будет живое место. Вот сегодня, смотрите, перекресток улицы Островского и проспекта Мира, вот несмотря на то, что там построили главный храм Сургута, несмотря на то, что тут вот рядышком Дом культуры «Камертон», штаб-квартира «Газпрома», рынок опять же городской, она какая-то мертвая, эта вся территория. Ну мертвая, правда?

Скучно там находиться. Там не хочется остаться, там нет площади, обещанной, кстати говоря, перед храмом, нет никакого ни сквера, ни площади. И жители этих вот домов, этого района, справедливо возмущаются. Соответственно, рынок очень здорово оживит эту часть города. Туда будут стремиться люди, там будут проводить досуг, и плюс это торговля.

Вот город должен заниматься этой торговлей, если она важна для города, для горожан – все, я бы думал про дачников, я бы думал про фермеров, я бы не в ручном режиме привозил фермеров с юга Тюменской области, но какие-то рыночные механизмы должны быть. Я в этом не разбираюсь. У нас для этих целей есть прекрасный специалист городской администрации – заместитель главы Артем Кириленко. Вот он подобными бизнес-взаимоотношениями, инвестиционными взаимоотношениями должен заниматься. Как-то, видимо, это функционирует. Какие-то преференции местная власть должна давать каждому продуктопроизводителю, который хочет попасть на сургутский рынок.

Д.Щ.: Ну вот да. Знаешь, тут я бы от себя добавил, что мне посчастливилось некоторое время пожить возле знаменитого Михайловского рынка в Тюмени, который в какой-то там момент был лучшим рынком России. И, собственно, там в двух шагах от него находятся «Ашан», «О’кей», «Лента» – огромные магазины. Тем не менее по выходным огромные пробки стояли именно к Михайловскому рынку, потому что народ туда ехал покупать всякое. И там было, вообще, мясо тебе, рыба, сыры (сыроварня прямо там находилась), всякие там специи, всякие фрукты-овощи, там можно было себе суши навынос купить, можно было в столовой поесть, можно было себе пива купить, то есть там действительно было очень много всего. Но рынок в этом смысле мне кажется зеркалом, отражением того производства товаров, которое есть на местности.

Т.С.: Ну разумеется.

Д.Щ.: Вот что производят в Тюмени, то там все есть. Вот все там было на этом рынке. Но то Тюмень.

Т.С.: Я немножко поспорю: отражение не только тех товаров, которые производятся на местности, но и отражение тех продавцов, которые на этой местности умеют торговать.

Д.Щ.: Ну да.

Т.С.: Мы все-таки понимаем, что это большое искусство – торговля. Вот ты умеешь купить где-нибудь апельсины за тридевять земель, привезти их в Сургут и продать с выгодой? Я просто не представляю даже, как логистику эту построить. Я не очень понимаю, как из супермаркета до дому довезти пачку молока, чтобы оно не прокисло, а люди возят тоннами, продают и еще себе не в убыток, а в большую прибыль. Это большое искусство. Поэтому продавцов надо стимулировать. Они умеют это делать, они нас кормят, они обеспечивают нам наше существование, наши столы. Соответственно, вот этот баланс и надо соблюдать.

Рынок в Тюмени, Михайловский, это замечательно, но таких рынков по стране много. Где-то они есть корявые, где-то они продают только продукты, где-то они являются такими же криминальными анклавами, как был в Сургуте до недавнего времени, но все равно тенденция понятна: людям надо проводить время, люди хотят есть, они хотят немножко развлекаться, они хотят общаться. Мы же говорим о том, что люди должны очень много общаться вне офисов, то бишь вне своей работы и вне своих домохозяйств. Они должны куда-то выходить и создавать тот самый социум, который делает территорию любого населенного пункта живой, живой, мотивированной, улыбающейся, правильно?

Соответственно, тут спор, мне кажется, беспредметен. Рынок в том формате, о котором заявляет инвестор, он нужен. А вот чтобы он не превратился в коммерческий ларек большой, вот тут вот для этого нужна наша муниципальная власть. Пусть контролирует, пусть посмотрит, как соблюдаются инвестиционные условия. Если он превратится просто в фуд-корт – это плохо. А вот если это будет такой рынок, пример которого ты привел, я привожу, то это будет прекрасно. Вот и все.

Д.Щ.: Что ж, дорогие слушатели, пожалуйста, пишите свои мысли по поводу того, каким вы бы видели сургутский рынок, какие у вас по этому поводу потребности, идеи, предложения. Читайте расшифровку нашего разговора на siapress.ru – ссылка в описании, как всегда – ставьте нам «лайки», и через неделю вновь услышимся. До новых встреч, до свидания.

Т.С.: Спасибо всем, друзья. Всем пока.