В свежем выпуске «О чем говорят» журналисты Дмитрий Щеглов и Тарас Самборский обсуждают одну из главных новостей последнего времени – отставку Натальи Комаровой с поста губернатора Югры и назначение мэра Тюмени Руслана Кухарука на её место. Авторы анализируют, что это изменение значит для региона и какие последствия оно может иметь.
Дмитрий Щеглов: Здравствуйте, уважаемые зрители, слушатели и читатели siapress.ru. Меня зовут Дмитрий Щеглов, я обозреватель этого портала. Журналист Тарас Самборский на связи. Тарас, привет.
Тарас Самборский: Привет, Дима. Привет всем, друзья.
Д.Щ.: Мы-то думали, что главная новость предыдущей недели – это генплан в Сургуте. На самом деле, оказалось, нет. Уже после того, как мы поговорили про генплан, провели слушания и так далее, все это дело начали обсуждать активно, стало известно о том, что Наталья Комарова уходит в отставку, ее заменит мэр Тюмени Руслан Кухарук. Соответственно, нам прогнозируют большие сдвиги в Жизни Югры, некоторые изменения в элитах, некоторые изменения в управленческих практиках на тюменские. Тюменская диаспора распространилась еще на один регион. То есть она сейчас, помимо Тюмени, присутствует еще в Екатеринбурге и на Ямале. Теперь еще и на Югре. То есть четыре региона… А, ну еще в Кургане, там же Вадим Шумков, то есть уже практически весь Уральский округ управляется людьми, которые являются выходцами из Тюмени. Давай обсудим эту всю историю. Для начала про работу Натальи Владимировны. Как ты, я, насколько знаю, ты был с ней знаком лично и лично общался, как бы ты охарактеризовал крупными мазками результаты ее 14-летнего управления Югрой?
Т.С.: Ну, про личное можно чуть позже и маленьким штрихом, потому что личное личным. Но я могу с этого начать. В плане личного общения – это приятный человек, который достаточно живо откликается на какие-то запросы. Достаточно доступный, в любом случае, я ни разу не помню случая, чтобы она не отреагировала элементарно на звонок или СМСку. В этом плане, конечно, мне, как представителю общественной профессии, как журналисту, приятно иметь дело вообще с любым чиновником, который не скрывается за кордоны помощников, помощниц, секретарей, референтов, который отзванивается на звонки. Это качество я оцениваю безусловно и исключительно положительно.
Я считаю, что в этом плане Наталья Комарова была для большинства своих подчиненных и муниципальных чиновников очевидным примером. Не могу сказать чего-либо подобного о муниципальных сургутских чиновниках. Есть, опять-таки, есть приятные исключения, тот же Андрей Трубецкой, например. Вот он реагирует по нормальному. Андрей Филатов – да, особенно первые два года. Но, учитывая статус губернатора, учитывая объем полномочий, занятости, для Комаровой – это был безусловный позитивный штрих. И я знаю, что такой принцип работы и контактирования со своими контрагентами она применяла к очень многим людям. Это плюс. Когда все-таки ты содержательно пытаешься обсудить с ней не свою проблему, вот надо понимать, тут я сейчас выступаю в такой сложно ситуации, то есть я могу охарактеризовать Наталью Комарову, основываясь на каком-то личном, совершенно не глубоком знакомстве, достаточно поверхностном, но, тем не менее, и привязать к этому какое-то дело. Вот это надо так вот понимать, что это, безусловно, очень хорошее качество и все более редкое качество для современного чиновничества, которое чванливое, закрывается от всех, ну и так далее.
А теперь большие мазки. На самом деле, после почти 22 лет пребывания Александра Василевича Филипенко в должности руководителя Югры, появление Комаровой выглядело, как просто не то, что поток свежего воздуха, а прямо какой-то ураганный вихрь. Вот кто из наших коллег журналистов помнит, он подтвердит, как она стремительно просто окучивала все территории, она Сургут взяла себе за поляну, где она демонстрировала свою активность, очень живо знакомилась со всеми общественными местными институциями, со старожилами, журналистами с теми же, с бизнес-сообществом, искала любой повод лично погрузиться в какие-то местные специфики. Это все очень привлекало и выглядело так, импозантно для нашей журналистской среды. Причем я не могу сказать, что мы это как-то воспринимали как дешевый пиар, вот это, знаете, какие-то популистские вещи – нет. Реально пришел новый губернатор, ищет контакты, ищет пути взаимодействия, лично общается, собирает экспертные группы, выслушивает, высказывает свою позицию, которая оформлена, в общем-то, в понятную лексику. И это все подкупало – вот, что можно сказать. На этом фоне Наталья Владимировна демонстрировала, скажем так, весьма жесткую кадровую политику, в которой грань между принципиальный подходом и волюнтаризмом элементарным не всегда различалась. И многие элиты – региональные, местные – не могли и до сих пор не могут понять, каким принципом она руководствовалась при осуществлении тех или иных кадровых решений.
Но мы, как сургутяне, можем на примере трех достаточно радикальных, стремительных и никак до сих пор не прокомментированных, необъяснимых отставок сургутских градоначальников эту кадровую политику наблюдать. Если с многолетним, опять-таки, 20 лет человек руководил городом, Александром Сидоровым более-менее было все понятно. Ну, 20 лет сидит, долго, все тут поросло, надо, значит, менять, обновлять элиты, иначе никаких реформ в городе не провести. Я вот точно знаю, что у Комаровой прямо был такой подход: ничего, что связано с Сидоровым в Сургуте не должно остаться, все надо просто до основания выкорчевать, и будем городом управлять на новых принципах. Логика понятна, ясна. На этом строится, уж не знаю, к счастью или к сожалению, вообще российская традиция управления. Каждый новый начальник зачищает пространство вокруг себя и начинает…
Д.Щ.: Только Тюмень одна несчастная выделяется на этом фоне, потому что у них начальники друг друга назначают, и сменяют друг друга, и как-то так качественно живут дальше.
Т.С.: Подождите, еще не вечер. Посмотрим, что сейчас в Югре начнется, какие тут будут происходить события. Но этот тюменский аспект, тюменский фактор я бы тоже на предпоследнюю позицию бы отнес, чтобы кратенько обсудить. То же самое с Дмитрием Макущенко было, который меньше находился у руля Сургутского района, но он воспринимался Натальей Владимировной тоже как часть старого, прожжённого аппарата, который надо напалмом вычищать и выходить на какие-то новые взаимоотношения и с элитами местными, и с управленческой системой. Вот мы это наблюдали, это было понятно. Вот уже возникновение такой кандидатуры как Дмитрий Попов у многих вызывало вопросы. Не потому что Попов какой-то плохой или хороший, а потому что Попова многие видели больше председателем городской Думы.
Д.Щ.: Он сам себя таким видел больше всего, кстати говоря. Он сам об этом говорил.
Т.С.: И он сам в кулуарных… Да-да-да. И вот он мне тоже сто раз это подчеркивал: «Я вообще хотел бы быть председателем Думы» – может быть, даже и окружной. Вот он видел себя в депутатской деятельности, в законотворчестве. Я знаю историю, может быть, однажды можно и рассказать подробно, как Дмитрия Попова та же Наталья Владимировна уговаривала стать градоначальником – это был такой, очень интересный процесс, это даже для хорошего очерка воспоминаний, это бы пошло.
Д.Щ.: Это надо в книгу, да.
Т.С.: То есть это были консультации очень интенсивные. Попова просто уговаривали, причем Наталья Комарова привлекала даже Сидорова к этим процедурам. В общем, там есть, о чем… Есть какими мазками и красками эту всю картину расписать. Вот Дмитрий Попов стал у нас градоначальником. Стал, и пошла новая, в общем-то, эпоха. После того, как все ожидали, что он на второй срок не пойдет, а пойдет как раз на городскую Думу, удивительным образом правительство Югры, губернатор, не использовали ту возможность для следующего кадрового этапа Сургута, а согласились с выдвижением Попова, которому уже хотелось работу продолжать именно мэром, ну, власть такая штука – дело опасное, и Комарова его поддержала на второй срок, который закончился прочти трагично для него.
И отставка Дмитрия Валериевича была таким же неожиданным явлением, как последующие отставки. И никто не мог понять. Здесь уже вопросы, конечно, более серьезного плана. Так, а позиция руководства округа какая в отношении дела Попова, в отношении его уголовного преследования, в отношении кадровой структуры городской администрации, в отношении градоначальников, в отношении просто города? Тогда мы все наблюдали такую красноречивую тишину. Предполагали, что Попова как-то отстаивать пытаются, но, насколько я следил за его процессом, в общем-то, отстреливался он преимущественно сам в этом суде. Ну, хорошо. Попов – он честный человек, и он был уверен в своей правоте, и молодец, что он выбрал такую тактику. Но вот именно момент с…
Д.Щ.: Хотя окружные чиновники, которых он привлекал в качестве свидетелей, по-моему, свидетельствовали за него. По-моему, было так.
Т.С.: Ну, понятно, формально система отработала все. Более того, не было никаких подтверждений того, что как-то округ его топит или отвернулся. Я думаю, негласно, неафишируемо были, наверное, и консультации с силовиками, и дело это мониторилось лично Комаровой – это все понятно, это я не исключаю. Но вот сам общий фон – возникновение уголовного дела против любимчика губернатора, мы так можем ведь говорить, да, которая привлекла значительные ресурсы – убеждение, административные – для того, чтобы его провести на позицию сургутского мэра. И вдруг его стремительная отставка, это уголовное дело, которое тянулось годами, которое могло, по большому счету, закончится неизвестно чем. Я понимаю, да, конечно, у Попова была определенная подушка безопасности в виде неких гарантий со стороны Натальи Владимировны и со стороны, вероятно, «Сургутнефтегаза». Но как мы видим, по его нынешней занимаемой должности, которую ему предоставили в «Сургутнефтегазе», речь шла ни коим образом не о возобновлении местной политической деятельности административной.
И, в общем-то, что дальше? Так же у нас неожиданно и стремительно возник Вадим Николаевич Шувалов, которого так же Наталья Владимировна убеждала занять этот пост, хотя он хотел, тут скрывать не будем, очень хотел, и тут как бы совпало. Она сделала вид, что она его убеждает, а он сделал вид, что он поддался ее убеждениям. После четырех лет работы мэром, он просто, можно сказать, по-английски попрощался со своими горожанами и исчез в направлении Государственной Думы. Что это такое было? Почему его поставили мэром? Почему он ушел в отставку, не досидев до конца срока? Почему ему позволили создать команду из известных людей не сургутского, скажем так, и даже не югорского происхождения? Почему потом эту команду так же вырезали, как какую-то раковую опухоль, и отправили куда подальше? Все это непонятно. Это вопросы к нашей кадровой политике, да.
Это любопытно. Кулуарным образом это все расспрашивать можно, но, скажем так, есть же еще то ли 300, то ли 400, то ли 500 тысяч населения города Сургута, ну, скажем так, половине нынешнего населения города Сургута вообще уже ничего не интересно, они не понимают, что тут происходит, они не понимают, где они живут, но какой-то же части интересно знать, что происходит. И сургутяне из-за подобных кульбитов начали раздражаться, иногда посмеиваться, иногда иронизировать над тем, что в этом плане происходит с Сургутом.
Ну, Андрей Филатов – последний пример. Вот уже молодой, технократ, современный, с правильными установками на управление городом заходит, и опять, еще более неожиданная и непонятная отставка, чем была у Вадима Николаевича Шувалова. И опять абсолютное молчание округа. Я так теперь уже понимаю, что молчание округа было вызвано тем, что округ и Наталья Владимировна находились сами в состоянии определенного ожидания. Но для города Сургута, крупнейшего в Югре, для самого региона, все это создает определенную нервозность. Вот это, конечно, минус. Тут надо объяснять вещи так, как это Комарова умеет делать. Она умеет, когда надо, очень четко, внятно, честно высказываться. Мы же видим ее постоянные перепалки с собственными чиновниками, с журналистами она может ввязаться в какую-то словесную баталию, не боясь быть, скажем так, обструганной потом тем же журналистским сообществом. А чиновники, кстати говоря, очень трусят это делать. Они предпочитают лучше наговорить какой-нибудь ерунды малозначащей, чем вступать в перепалку с журналистом какого-то оппозиционного издания. Кстати, к Комаровой на пресс-конференции регулярно попадали журналисты, скажем так, нелояльные по отношению к ней, по отношению к окружной власти, что, безусловно, тоже добавляет ей плюс. То есть в короткий кусок времени трудно все это охарактеризовать, мы не будем сейчас про социально-экономические итоги, про гуманитарную политику – это все понятно.
Д.Щ.: Ну там да, нефть, налоги и так далее.
Т.С.: Ну, регион, богатый. Регионом Наталья Комарова руководила так, что ни одного вопроса у федеральных властей к Югре не возникало. Ну, опять-таки, мы судим только по публичной информации. Значит – это хорошо. Должна ли была эта отставка сейчас состояться? С точки зрения пребывания на посту, наверное, уже да. Потому что 14 лет – это достаточно длительный срок.
Д.Щ.: Но опять же, год оставался до потенциального продления полномочий и завершения срока. Решили как-то не ждать.
Т.С.: Вероятно. Но мы понимаем, что принципы кадровой политики в Российской Федерации немножко отличаются от общепринятых. Здесь существенную роль играет скрытый субъективный фактор, который, на то он и скрытый, что он скрыт от глаз достопочтенной публики.
Ты упомянул про тюменский фактор, и вот мы постоянно сравниваем Югру и Тюмень, что, кстати говоря, ни в Тюмени, ни в Югре не очень любят. Чиновники постоянно испытывают такое вот раздражение: что вы там про Тюмень, что вы там про то и то. Но тем не менее, поскольку входит Сургут и в один субъект Федерации, и формально в другой субъект Федерации, и я напомню, лет 30 назад вообще шли разговоры о том, когда, кстати говоря, Сургут начал уставать от постоянных дрязг с Ханты-Мансийском, потому что Александр Леонидович Сидоров и Александр Васильевич Филипенко, мягко говоря, конкурировали друг с другом на политическом поле, в Сургуте был запущен такой оригинальный тезис о том, чтобы он сменил субъект Федерации прямого подчинения с Югры на Тюмень. Кто-то там какую-то нашел даже для этого лазейку. Поскольку мы входим в Тюменскую область по Конституции, вот мы хотим, чтобы мы были городом районного подчинения, в общем, в Тюменской области.
Действительно, Тюмень демонстрирует в вопросах управления своими городами, районами и муниципалитетами несколько иной принцип, чем мы наблюдали в Югре. Для Комаровой никогда не было проблемой жестко расстаться с тем или иным муниципальным лидером, отправить его в отставку без объяснения причин, поставить нового. Я так даже понимаю, не то, чтобы там лояльного. Ну, понятно, что в российской власти вся цепочка чиновничья строится по принципу лояльности той или иной: корпоративной, личной, я не знаю, национальной и так далее. Ну, просто вот так вот губернатор считал необходимым делать. И если она видит где-то затык –молниеносная отставка, появляется новый человек, фактически сити-менеджер. Мы это видим на примере Сургута, Нижневартовска, Нефтеюганска – крупнейших муниципалитетов. То есть тут все понятно. Сургутского района, опять-таки.
А Тюмень на протяжение очень многих лет, эта эпоха идет еще от Леонида Рокецкого, естественно, она уже была совсем культивирована и развита до состояния эффективно работающей машины, она строит свою кадровую систему, и пестует ее, и очень тщательно это делает. То есть у нее каждый эффективный муниципальный руководитель проходит через сито вот этих вот проверок практически каждую ступеньку в своей карьере. Мы видим, что Владимир Якушев прошел все ступеньки своего муниципального, регионального и политического развития, что Александр Моор, что Руслан Кухарук. Это действует таким образом, что люди постоянно остаются в общей орбите консультаций, принятия решений, дискуссий каких-то внутренних, которые позволяют определить слабые места в том или ином направлении местной политики, тюменской в частности, и их как-то отрабатывать не усилиями только муниципальной власти, а в какой-то синергии с властью региональной, то бишь администрацией области.
Нечто подобное, я хочу сказать, было во времена, скажем так, раннего Александра Филипенко. Вот так было. Не отдавалась на 100-процентный откуп муниципалитету местная политика, а она координировалась тем или иным образом с региональными властями. И мы, кстати говоря, получали очень много положительных эффектных и эффективных результатов на уровне любого муниципалитета. Я думаю, что это очень хорошая вещь, она действительно в Тюменской области продемонстрировала неплохие результаты, в том числе в той сфере, которую мы очень часто обсуждаем: сфере формирования человеческого гуманитарного капитала, в сфере создания уютной, качественной среды обитания, в сфере градостроительства, в сфере развития культурных слоев. Вот это все в Тюменской области на протяжении последних 25 лет практически является очень хорошим опытом. А возможен этот опыт стал благодаря так называемой тюменской школе кадров: политических кадров, муниципальных кадров. Это можно использовать. Любой тюменец, в отличие от любого сургутянина, знает, что поменялся, я не знаю, мэр: ушел Яковлев, поменялся Яковлев на Моора или на Кухарука или на какого-то другого руководителя – принципы развития города сохраняются прежние.
Потому что существует общая политика управления регионом. И она включает в обязательном порядке координацию этой политики региональной власти с политикой местной власти муниципальной. Поэтому там нет таких кошмаров с массовой застройкой, например. Там это есть, но там не до кошмаров. Там нет просто того градостроительного ужаса, который мы здесь обсуждаем. Там нет стремительного изменения населения: по структуре, по национальному составу, по имущественному уровню, по квалификации, по профессиональному уровню. И эту политику очень бы, конечно, хотелось наблюдать в качестве какого-то нового этапа развития нашего региона, в частности нашего города Сургута. Ну, раз губернатор сменился, значит, мы имеем право ждать каких-то изменений. И если мы говорим об этих изменениях, то вот, пожалуйста, вот запрос на подобные изменения, он существует, и давайте попробуем этот неплохой опыт применять. Поэтому, естественно, всем хочется пожелать удачи на этом нелегком поприще и продолжить нашу увлекательную жизнь.
Д.Щ.: Да, хорошо. Много времени мы забрали на этот вопрос, но вопрос того стоит. Еще коротенько обсудим один нюанс, который всплыл из нашего генплана, который обсуждается в настоящий момент в Сургуте. Обязательно посмотрите, потому что там рассказывается о том, как, скажем так, одну из частей городской набережной в Сургуте хотят отдать под высотную застройку. Вот это неожиданность, вот это поворот, вот это твист сюжета, которого никто, конечно же, не ожидал. И смотрите нас на Youtube, подписывайтесь, ставьте лайки, поехали дальше. Смотрите «О чем говорят».
