Прямо горе. Умер Геннадий Эдуардович Бурбулис. Мы с ним знакомы всю мою жизнь.
Первая моя научная публикация в его сборнике, когда он работал в УПИ. Надеюсь, что найду. Я тогда студент. Он ученый и организатор науки. Он созывал конференцию, отбирал материалы. Я отбор прошел. Студент. Так и познакомились. Шапочное. Кто я тогда?
Потом была учеба. Наука. Иногда пересекались. Но так, ничего серьезного.
И вот трибуна. Он на сцене. Я в зале. Но уже на одном языке. И разговор. Дискуссия. Я все равно младше. Но уже споры. Свое мнение.
А потом просто было просто. Он мне. Я ему.
Могли просто позвонить, написать. Он следил за тем, что я делаю. Всегда поддерживал. Ценил. Я знал, что если последняя черта, то напишу и Бурбулису. Знал, что поможет.
Последнее из яркого. Я нашел у себя в архиве автореферат кандидатской диссертации Геннадия Эдуардовича. Посылаю ему фото. А у него нет! Нет собственного автореферата.
В итоге я ему не отдал. При нем же передал в музей Ельцина. Не исключаю, что это последний экземпляр, что не в Ленинке.
Геннадий Эдуардович был искренним идеалистом. С моим прагматизмом по политической работе, но устремленностью в будущее, это вполне сочеталось. Я критиковал, он слушал. Он предлагал. Последний текст, который я написал по его просьбе, назывался «Экология власти».
Именно он предложил название. Только название. Только направление. Он понимал, что я все равно сделаю и выверну по своему. И мудрый Бурбулис не ошибся. Так и было. Но один язык. Одна цель. И всего две простые вещи, которые навсегда: ум и нравственность. Нравственность и ум.
Навсегда.