Недавно вышло исследование «РИА-Рейтинг» о среднем классе в России и ее регионах. Выяснилось, что в среднем по стране к этой категории людей с определенным достатком можно отнести 11,5 процентов семей, а в Югре этот показатель куда вышел – 28,5 процента. Что вообще такое средний класс, как его считать, и много ли это или мало – 28,5 процента – обсудили ведущие «О чем говорят» Дмитрий Щеглов и Тарас Самборский.
Д.Щ.: Здравствуйте, уважаемые зрители. слушатели. читатели siapress.ru. Меня зовут Дмитрий Щеглов. Я обозреватель этого портала. Тарас Самборский, издатель газеты «Новый город» на связи. Тарас, привет!
Т.С.: Привет, Дима! Привет всем, друзья!
Д.Щ.: Мы опять говорим про интересные вещи. На этот раз у нас каких-то таких локальных новостных поводов не оказалось, которые можно обсудить, поэтому обсуждать будем вещи более большие, интересные. У нас не так давно вышла статистика о том, что какое количество среднего класса есть в среднем по России и вообще в целом. Выяснилось для начала, что такое средний класс. Это считала компания «РИА-рейтинг».
И они считали, что средний класс – это те люди, которые могут себе позволить купить квартиру, машину соотносительно с количеством людей в семье, при этом после всех обязательных платежей в виде кредитов, ипотек и так далее, у них останется денег не менее, чем на 2 прожиточных минимума этого региона на человека, то есть, условно говоря, в Югре 18 тысяч прожиточный минимум, то есть 36 тысяч должно оставаться на человека в семье после уплаты всех кредитных обязательств, и тогда она будет считаться по этому принципу средним классом. Таких семей у нас чуть больше четверти, 28%. По всей России этих семей примерно 11%.
Тут же тоже надо понимать, что семья всегда – это не один человек, это может быть 3-4 человека. Это надо помнить. Тем не менее, в Югре таковых около четверти, причем Югра – регион богатый. Давай обсудим, какие выводы нужно сделать относительно нашего общества в целом и Югры в частности, исходя из этих данных. То есть мы живем хорошо, мы живем терпимо, или мы живем, все-таки, сильно плохо.
Т.С.: Безусловно, по сравнению с большинством российских регионов Югра живет хорошо. Это совершенно очевидно.
Д.Щ.: По сравнению-то, да, в 5-ке или 10-ке находится именно по этому показателю.
Т.С.: А если говорить конкретно о Сургуте, то он тоже в хороших позициях. И если смотреть даже по многим соседним регионам, возьмем даже не бедную Свердловскую область, или Томскую область, или Омскую область, или Курган, то Югра вообще выглядит просто шикарно. Но споры о том, что такое вообще средний класс и как его считать, как его сегментировать, экономистами не только российским, но и мировыми ведутся столько же времени, сколько, не знаю, существует понятие «среднего класса».
Д.Щ.: У нас один ведущий экономист России как-то сказал, что средний класс у нас – это тот, кто получает больше 17 тысяч рублей, и у нас таких очень много, то есть у нас в стране среднего класса прям завались. Это один экономист сказал.
Т.С.: Я не знаю, что это за экономист.
Д.Щ.: Его Владимир Путин зовут. Это было несколько лет назад.
Т.С.: Может быть. Или какой-нибудь Сергей Глазьев. То есть понятно, что власть, в данном случае мы, конечно, подразумеваем федеральную власть, потому что она формирует всю эту методологическую базу для определения подобных характеристик, заинтересована в снижении планки, отсекающей средний класс от, какой там ниже него находится, класс малоимущих, класс бедных. Соответственно, чем ниже формальный совокупный доход на представителя семьи или на семью, тем власти выгоднее оперировать этими цифрами, потому что так называемый средний класс увеличивается.
Но всех людей, которые, так или иначе, зарабатывают деньги или получают их как-то там, может быть, даже от государства, которым сформирована материальная база для обеспечения основных жизненных потребностей, относить к среднему классу несколько несправедливо. Посмотрим по той же Югре. Я не знаю статистики, но я понимаю тенденции последние 15 лет, может быть, 20. Смотрим на такие показатели, как всевозможные дотации населению. Они растут или падают планомерно? То есть, если бы они падали, мы бы подразумевали, что Югра беднеет, ее бюджет сокращается, и она сокращает, как некоторые регионы, часть своих социальных программ. Но мы знаем, что бюджет Югры не падает, не сокращается и не беднеет, а дотации при этом растут. Можно сказать, что у нас растет население. Оно, действительно, растет.
Структура этого роста населения – тоже интересный показатель. Какую долю в приросте населения Югры за 20 лет, например, дает, скажем так, самопроизводство местного населения, то есть естественная рождаемость, и какую долю дает естественная миграция населения из других стран и регионов, и какую долю дает рост населения среди жителей Югры, которые обеспечивают рост территории за счет этой самой естественной миграции? Это все очень интересные показатели.
И мы обнаружим, что дотации увеличиваются и, в том числе, безусловно, в силу, скажем так, принятия все новых и новых социальных каких-то программ на уровне государства, на уровне субъектов Федерации, этих программ много. Опять-таки, они очень разные в регионах. Самая сильная, конечно же, программа всевозможных дотаций и социальных выплат – это Москва, где пенсионеры получают самые большие, какие-то вот выплаты, дотации, компенсации, очень большое количество получателей этих всех денег. Ну, Югра, я думаю, где-то тоже...
Д.Щ.: Ну недалеко, да.
Т.С.: На 2-м, 3-м месте и по подходу в области социального дотирования и, может быть, даже по структуре. Но я бы не стал все сводить к тому, имею в виду рост всевозможных социальных выплат населению или компенсаций населению, не стал бы сводить к тому, что у нас это делается только благодаря такой прекрасной социальной политике региона. Зафиксируем: регион богатый, регион живет на нефтяную ренту и у него есть для этого доходы, он это, конечно, делает. В том числе, за счет так называемых соглашений с нефтяными компаниями, когда компании какие-то деньги вкладывают опосредованно, иногда напрямую, в социальное развитие территории. Но ведь про социальные дотации говорят о том, что увеличивается количество жителей, которым не хватает денег на какие-то элементарные нужды. И это очень важный показатель, который интересно поизучать.
Д.Щ.: Я могу добавить, знаешь, что здесь? В Югре за последние несколько лет, буквально за считанные годы, произошел очень резкий рост количества многодетных семей. А многодетная семья, как ты понимаешь, это прямой путь из среднего класса ниже, потому что там, условно говоря, при...
Т.С.: В общем-то, это путь к бедности.
Д.Щ.: Да.
Т.С.: При слабой социальной политике, при неразвитой экономике – это путь к бедности, безусловно.
Д.Щ.: То есть там, буквально говорю, за год был рост чуть ли не под 25%, то есть люди, действительно, те, кто серьезно рожал, продолжили серьезно рожать. Опять же, вопрос к тому, кто эти люди, приехавшие ли они, местные ли, как они это делают и зачем. То есть это куча вопросов, на которые пока у нас нет ответов, но я могу констатировать, что касается многодетных семей, как фактора, который увеличивает социальную нагрузку на бюджет, это факт, с этим нельзя спорить.
Т.С.: Ну вот эти твои слова и подтверждают мое предположение: рост населения (пока не рассматриваем причину роста этого населения) и резкий рост рождаемости населения, который вообще не наблюдался, в частности, в нашем регионе, приводит к тому, что у бюджета растет нагрузку на помощь этой части населения. Я оговариваю специально: высокая рождаемость приводит к бедности в тех регионах и государствах, где, первое: слабая экономика, высокая безработица и слабая социальная политика. Все. Вот Югра спасает свои социально-экономические показатели тем, что дает дотации этому вновь появляющемуся, растущему населению. Здесь, разобрав вот эту часть, все-таки, подумаем, а действительно ли то, что нам предлагают считать средним классом, таковым является? Ты говоришь: семья, которая может себе позволить купить машину и жилье, удовлетворяющее стандартам... Купить, в каком смысле? За наличные деньги? Или за кредиты?
Д.Щ.: Я, все-таки, думаю, что за кредиты, которые потом, с учетом этих кредитных обязательств, которые она на себя возьмет, у нее еще должны оставаться свободные средства на жизнь.
Т.С.: Хорошо. То есть любое домохозяйство, любая семья, которая за счет долговой нагрузки обеспечивает себе набор элементарных благ, и у нее еще остается денег, помимо закрытия этой долговой нагрузки, кредитных обязательств, еще на месяца нашего МРОТ, тех пресловутых 18-ти тысяч. Ну, допустим. Хорошо. Вероятно, так оно и есть. Но по одной из экономических теорий, средним классом в Америке, по-моему, считают 11, если уже не больше. И нижняя планка среднего класса, мягко говоря, очень не похожа на верхнюю планку среднего класса.
Д.Щ.: Ну да.
Т.С.: Дело в том, что какой-нибудь индивидуальный предприниматель, у которого есть небольшой бизнес, но он зарабатывает деньги для того, чтобы не раздумывая пойти, купить машину за наличные, или не раздумывая купить 1 или 2 раза в год отпуск для своей семьи с очень увесистым бюджетом, причем, до недавних пор отдых за границей был дешевле, чем отпуск в курортах России, сейчас еще хуже стала в этом плане ситуация, просто возможности выехать за границу ограничены. Вот это тоже средний класс. То есть это не богатый человек по традиционной экономической классификации. Потому что, если взять условно, даже не среднего, немца, эстонца, то средний эстонец, средний класс в Эстонии, уже будет отличаться и по уровню доходов, структуре доходов от того среднего класса, портрет которого ты набросал. Наш средний класс в большинстве стран Европы, это, конечно же, бедные люди.
Д.Щ.: Ну да.
Т.С.: Это бедные люди. Там еще есть множество параметров: на какую пенсию может рассчитывать человек, на какой объем реальных страховых медицинских услуг он может рассчитывать. Поэтому, если Югра имеет в структуре своего населения 28% среднего класса, а вся остальная страна среднестатистическая 11%, то, конечно же, это хорошо показывает наш регион. Все понятно. И определенным образом показывает страну, собственно.
В конце концов, нефтяные доходы перераспределяются через Югру в бюджет всего государства, и я думаю, что такая большая разница, такая диспропорция между непосредственно нефтедобывающим регионом и остальной страной, которая точно так же живет на нефтяную ренту, в 3 раза практически, это какой-то очень серьезный дисбаланс. Я не к тому, что надо деньгами Югры или богатых регионов как-то это все планомерно замазать, размазать и выровнять. Ни в коем случае. Мы как раз и говорим о том, что, видимо, экономика в стране не развита, скрытая безработица большая и, может быть, еще мы подозреваем, я бы даже утверждал, что и теневая экономика в стране соответственно очень имеет высокие показатели.
Потому что, если мы выходим на улицы любого югорского города, то мы видим, что дворы заполнены автомобилями, их кто-то покупает. По статистике автомобилей у нас Сургут второй город после Владивостока, по автомобильной насыщенности город. То есть у нас уже на двух человек автомобиль, а, может быть, показатель уже изменился. Сейчас очень высокое количество личного автотранспорта, ну еще и не личного, но еще и по личному автотранспорту мы тоже один из лидирующих в стране регионов. Если взять этот один показатель – владение личным автотранспортом, наслоить его на 28%, совпадут они или нет? Я думаю, что нет, я думаю, что владение автотранспортом будет выше. Потому что практически каждая вторая семья точно имеет автомобиль.
Если взять такой показатель, я все беру твои показатели. которые относятся к официальным, владение жильем в ипотеку ли, не важно, как, без обязательств, то да, у нас население, наверное, в большем количестве, чем 28%, владеет жилой недвижимостью. Правильно? Значит, тоже уже не совпадает. Мне так кажется просто. И если, опять-таки, третий показатель использовать такой, как покупательская способность, то она высокая. Высокие зарплаты у людей. Мы все обсуждаем в сравнении с 11%. Очень много магазинов, торговых центров. Последние 20 лет самым стремительным развивающимся сегментом у нас был ритейл в регионе из некорпоративного бизнеса. Либо у нас очень упрощенная схема подсчета и определения среднего класса. И, может быть, его у нас, действительно, 28, но его надо делить на несколько сегментов. Есть самая нижняя часть, которая на грани бедности, но формально попадает по этим признакам. И есть несколько частей, которые обеспечивают себя сами: либо это чиновники, либо работники бюджетной сферы...
Д.Щ.: Силовики, нефтяники...
Т.С.: Да, конечно. Мы же понимаем, что уровень доходов у местного населения гораздо выше, чем по стране. Но и мы подразумеваем, что есть теневая экономика, которая вообще никак не учитывается нигде, но за счет доходов с теневой экономики живут очень многие жители, и поэтому у нас нет социальной напряженности в регионе. Это тоже очень интересный момент: дотаций много, значит много нуждающихся в деньгах, но какого-то социального и политического давления на власти не проявляется. Вот так. В целом, что? Наверное, у нас много среднего класса в Югре.
Д.Щ.: Что ж, будем надеяться. Хотя, конечно, если уж так говорить, то нормальный показатель среднего класса для стран, скажем так, первого мира, начинается от 40% и до 60%. Это, причем, по международным показателям. Если брать международные показатели, то в России средний класс получится 5%, а в какой-нибудь Австралии 60%. Это так. То есть среднего класса в нашем понимании у нас, может быть. и немало, но в понимании мировом Россия все еще остается богатой страной с бедным населением. Вот.
Т.С.: Да, это главный парадокс, который и напрашивается после ознакомления с опубликованной статистикой о размере среднего класса в России и в Югре.
Д.Щ.: Хорошо, будем завершать этот эпизод «О чем говорят». В следующем поговорим про Тюменский большой студенческий кампус, который недавно анонсировали, и то, как он будет соотноситься с сургутским НТЦ, который анонсировали еще раньше. Обсудим, как будут эти два больших проекта друг с другом соперничать ли, сотрудничать ли. Об этом поговорим. Подписывайтесь на наш канал на Ютубе, читайте нас на СИА-ПРЕСС, Телеграм-канал у нас также и поехали дальше.
