Российская экономика оказалась более крепкой и гибкой, чем предполагали многие эксперты. Весной ожидалось, что в стране произойдет настоящая катастрофа, но экономическая жизнь продолжилась, причем внешне – на вполне неплохом для текущих условий уровне. Но все не так просто. Какие внутренние процессы сейчас происходят в экономике, как на них повлияет нефтяное эмбарго или потенциальный «потолок цен», почему никто не занимается «излишне» сильным рублем, и к чему это все движется – мы узнали у экономиста, доктора экономических наук, автора книг «Несовременная страна» и «Бесконечная империя» Владислава Иноземцева.
– В марте-апреле многие экономисты выступили с апокалиптичными прогнозами для России – что из-за изъятия резервов, санкционного давления и внутренних проблем все рухнет. Сейчас почти конец года, и ситуация выглядит далеко не так устрашающе. В чем была ошибка аналитиков?
– Они не учли некоторые важные моменты. Первый из них – достаточно четкий ответ на происходящее российских финансовых властей. В частности, Центробанка, который эффективно купировал скачок курса рубля и банковскую панику, введя обязательную продажу валютной выручки, запрет на покупку валюты частными лицами, ограничения на вывоз наличной валюты за рубеж, а также ослабив контроль над выполнением банками обязательных нормативов. Это предотвратило панику и позволило искусственно удержать рубль – настолько, что его курс оказался даже выше, чем был до 24 февраля. Все это – успех финансовых властей России. В данной ситуации им помог и Запад, прекратив работу кредитных карт и усложнив трансграничные переводы. Из-за этого были дополнительно затруднены возможности массового вывода капитала за границу. В результате на рынке сложилось заметное превышение предложения валюты над спросом, и потому курс рубля установился на нынешнем уровне.
Когда звучали прогнозы о скором коллапсе российской экономики, я совершенно не понял, как эксперты недооценили возможности властей мобилизовать резервы, например – фонд национального благосостояния. Многим казалось, что у правительства просто нет денег, Запад немного нажмет–и будет катастрофа. Но это было не так – да и сейчас шансы на то, что можно «лишить Путина денег» остаются, на мой взгляд, минимальными.
Второй важный момент, который многие не учли. Санкции против России привели к серьезному росту цен на энергоносители, благодаря чему российский бюджет наполнялся куда лучше, чем можно было предположить. Для страны 2022 год стал одним из самых успешных с точки зрения экспорта. Объемы сократились, но цены были столь высоки, что это с лихвой перекрыло снижение экспорта. У нас до августа бюджет был профицитным, что в начале марта предположить не мог никто. То есть грамотные действия финансовых властей вкупе с благоприятной для России конъюнктурой, которая во многом сложилась благодаря решениям западных стран, привели к тому, что наше власти пока не ощущают катастрофических последствий происходящего.
– Но это только финансовый аспект происходящего. Есть и другие.
– Да. Другой важный аспект – почему не случилось товарного голода и высокой инфляции, что часто происходит в условиях кризиса. Тут дело в том, что значительная часть импорта из т.н. «недружественных стран» – это было оборудование, промышленные товары и так далее, что шло на организацию новых производств. Еще были самолеты, автомобили, предметы роскоши. На все это приходилось до 70 процентов всего импорта. А остальное, что может повлиять на настроение людей – то есть одежда, бытовая техника – ввозится в первую очередь из развивающихся стран, преимущественно Азии. Продовольствия в достатке производилось и в самой России.
Поэтому товарного голода и действительно высокой инфляции не случилось. Пострадали некоторые производства – автомобилестроение и авиастроение вообще фактически умерли, но многие сектора пережили происходящее достаточно благополучно. К тому же низкий курс доллара и параллельный импорт позволяют сглаживать ситуацию на потребительском рынке.
В условиях, когда у населения есть боязнь будущего, а у нас это именно так, люди предпочитают не тратить деньги, а сберегать их и создавать запас на непредвиденные обстоятельства – в октябре доля сбережений в доходах стала рекордной за 20 лет. При этом сами доходы у россиян не растут с 2013 года. В этой ситуации люди не готовы скупать все подряд по любым ценам, и повышение цен становится проблематичным. Это не СССР, где был почти всеобщий товарный дефицит. В современной России конкурентная экономика, производители бьются за потребителя, и они просто не могут взять и поднять свои цены на 20-30 процентов, так как это сразу отразится на динамике продаж.
В бедном обществе, где доходы населения не растут так долго, высокая инфляция просто невозможна, если она не разгоняется искусственно – например, резким повышением цен на газ и топливо. Но этого не происходит, поэтому особых причин для высокой инфляции нет.
– Еще все ожидали провала ВВП чуть ли не на 10-12 процентов, но этого не случилось.
– ВВП– это вообще категория довольно противоречивая. Вы можете потратить деньги на бессмысленное или вредное решение, но ВВП при этом вырастет. Например, если вы мобилизовали сотни тысяч человек, купили для них экипировку, загрузили их в поезда и автобусы и отправили на учебные полигоны, а потом на линию военного соприкосновения – это для общества будет большим ударом, но ВВП скорее всего... вырастет. Ведь вы заплатили производителям амуниции, еды, оружия, оплатили услуги перевозки РЖД, и далее по цепочке. Даже когда вы роете «засечные линии» в Белгородской области, что весьма сомнительно с точки зрения здравого смысла, люди все равно получают за эту «творческую» деятельность деньги, и ВВП растет.
Недавно было опубликовано исследование, согласно которому Россия потратила на военные нужды около четверти бюджета, то есть примерно 6 трлн рублей. Если это так (а я думаю, что расходы по этому направлению могли быть даже выше), то эти деньги были взяты из бюджета, резервных фондов и займов, и потрачены. Сам факт таких трат повышает ВВП. Если предположить, что речь действительно идет о 6 трлн рублей, то это примерно 4 процента ВВП, а с учетом мультипликативного эффекта и того больше. Вот и выходит, что «гражданская» экономика могла просесть на 7-8, а то и 10 процентов, но из-за военных расходов реальный спад окажется на уровне 3-4 процентов.
Конечно, это не значит, что ситуация становится лучше. Это значит только то, что государство вбрасывает много денег в сектора, которые не очень-то приносят реальную пользу экономике. Так что если все сразу не стало так плохо, как предполагалось – не значит, что эта «стабильность» надолго, и что все закончится хорошо.
– А как ситуация будет развиваться?
– Я думаю, мы находимся в начале большого пути вниз. Еще два-три года будет продолжаться последовательная просадка экономики. Проблема в том, что введенные в отношении России санкции практически невозможно отменить в ближайшей перспективе, они с нами не меньше, чем на 10-15 лет. Может, немного восстановится спрос, но потом выяснится, что у нас полный швах с оборудованием, к 2024-2025 году начнется массовый отказ ранее купленной техники, ремонтировать которую будет некому и не из чего (а китайская техника, которой сейчас пытаются массово заменять европейскую, производителей не так чтобы радует). Авиакомпании уже вывели эксплуатации до20процентов самолетов, чтобы разбирать их на запчасти – представьте, что будет, если подобное начнется во всех секторах.
– Некоторые эксперты называют происходящее возвращением в Советский Союз.
– Общий вектор движения у нас идет вниз, но это далеко не 1991 год. Тогда любой «красный директор» мог написать в Госплан письмо о том, что не хватает комплектующих, поэтому завод останавливается. А сейчас экономика другая, и подобной ситуации просто не может быть. Каждый предприниматель, который понимает, что его детище может закрыться, он растеряет людей и больше ничего не воссоздаст – сделает все, что угодно, чтобы найти новых поставщиков, рынки сбыта, сэкономить на чем-нибудь, или даже поработать какое-то время себе в убыток, лишь бы не убивать производство. Российская экономика намного более гибкая, чем советская.
Так что если бы мы действительно «вернулись в СССР», то экономика уже валялась бы на уровне минус 60 процентов. Но этого не происходит. Те, кто считает, что мы снова живем в «совке» – либо врут, либо, скорее, добросовестно заблуждаются.
– Вот-вот вступит в силу эмбарго на российскую нефть. Чего стоит ждать от этого?
– Нефтяные компании будут чувствовать себя хуже, но они долгое время были оплотом благосостояния государства, накопили денег, поэтому выживут. Непосредственно с эмбарго вопрос сложный. Скорее всего, оно будет введено, хотя даже незадолго до 5 декабря все еще оставались сомнения на этот счет. Мне казалось даже, что переговоры по введению «потолка цен» для российской нефти как раз велись для того, чтобы потом сказать: «Мы уже ограничили цены на российскую нефть, давайте тогда от эмбарго откажемся». Но, судя по всему, страны Евросоюза остались при своем мнении по эмбарго, зато после долгих споров установили весьма высокий «потолок цен» на уровне 60 долларов за баррель, при том, что текущие цены на Urals в последние недели были даже ниже. Конечно, Дмитрий Песков будет рассказывать о том, как Россия никогда в жизни не будет продавать нефть тем, кто ввел ограничения, но, я думаю, будут продавать, как и раньше.
Но вообще я бы опасался не эмбарго и ограничения цен, а технических вопросов. Например, страхования танкеров и условия прохождения их через проливы. Вон президент Турции Эрдоган уже объявил, что не будет пускать незастрахованные суда, а крупные западные компании не хотят страховать российскую нефть и танкеры. И хотя Россия все последние месяцы спешно закупала подержанные танкеры (и накупила их больше сотни), чтобы избавиться от диктата со стороны Греции или Мальты, требования к страховке обойти сложно, а через порты Черного моря уходит почти 2/3 наших танкерных поставок. Поэтому провал по экспорту на 20-25 процентов вполне может случиться.
Тем не менее, бюджет на 2022 год верстался исходя из стоимости барреля в 42,4 доллара. Даже если реальная цена в 2023 году окажется на уровне 55 долларов, и при этом на треть упадет экспорт – это будет болезненно, но совсем не катастрофично для бюджета. Конечно, проблемы будут, но они случатся не 5 декабря, а будут накапливаться в течение полутора-двух лет.
– Еще один аспект, касающийся доходов бюджета. Многие утверждали, что нынешний курс рубля не устраивает ни нефтяников, ни Минфин, и все они будут толкать ситуацию в сторону ослабления национальной валюты. Но этого не происходит. Чего ждать?
– Думаю, что российская власть в принципе может ослабить рубль какими-то серьезными интервенциями, но вряд ли это будет иметь устойчивый эффект. Чтобы снизился курс рубля, нужно иметь высокий спрос на валюту, которого нет, и взяться ему неоткуда. Люди не могут переводить свои накопления в валюту и отправлять их за рубеж в серьезных количествах, импорт просел, Россия не обслуживает внешний долг. Так что локальными решениями можно довести курс рубля до 70 за доллар, но отправить его на уровень 90 – практически невозможно. Для этого, пожалуй, нужно будет отменить все ограничения, связанные с валютными операциями, но такая задача пока не стоит.
Опять же– если процесс ослабления рубля окажется достаточно серьезным, случится новое повышение цен, инфляция, падение уровня жизни, которые властям сейчас не нужны – и без того хватает проблем с недовольством народа решениями государства. Думаю, что для балансировки бюджета Минфин будет не ослаблять рубль, а использовать другие методы – тратить резервные фонды, занимать на рынке или придумывать еще что-нибудь. Но применять прежние методы сейчас просто не получится.
