Под громкой информационной историей вокруг «ЧВК Рёдан» можно подводить, как минимум, промежуточную черту. После всех страшных ожиданий все завершилось абсолютной пустышкой, и понимающим людям это было очевидно с самого начала. Почему же российская власть и общество так возбудились по этому поводу? Свои версии выдвинули и обсудили в проекте «О чем говорят» его ведущие Дмитрий Щеглов и Тарас Самборский.
Д.Щ.: Здравствуйте, уважаемые зрители, слушатели, читатели siapress.ru. Меня зовут Дмитрий Щеглов. Я обозреватель этого портала. Тарас Самборский, издатель газеты «Новый город», на связи. Тарас, привет!
Т.С.: Привет, Дима! Привет всем, друзья!
Д.Щ.: Записываемся мы сразу после выходных. Выходные в Сургуте и в некоторых других городах нашего округа и нашей страны отметились тем, что вроде как намечались некие события, связанные с группировками страшными и жуткими под названием «ЧВК Редан», и у нас все страшно этого боялись и говорили, что какой ужас, не отпускайте никуда детей, все там будет плохо, они все там друг друга поубивают. Как говорит Екатерина Михайловна Шульман (признана российским государством иноагентом): раз, два, три, ничего не произошло.
Собственно говоря, действительно, какие-то дети собрались, постояли, посмотрели друг на друга, приехала полиция, посмотрела на этих детей, попроверяла какие-то документы, и все они мирно разошлись. То есть, как оно и предполагалось с самого начала, так оно и ничего не случилось. Тем не менее, шумиха есть.
Шумиха эта, конечно, подпитана тем, что наши взрослые ни черта не понимают, не хотят понимать и не в состоянии понять, чем многие дети, вообще, в принципе занимаются, как они воспринимают происходящее вокруг. И на фоне этого непонимания и строится ужас, какой-то ужас мистический по отношению к безобидным детям, которые посмотрели аниме, оделись в черное и ходят, этому страшно радуются.
Давай обсудим, как, вообще, эту ситуацию, что в Сургуте, что в Югре, можно выруливать, потому что это, конечно, выглядит максимально глупо. Дети просто занимаются какими-то своими делами, развлечениями, а взрослые хватаются за головы, бегают вокруг всяких ТЦ и кричат о том, как «страшный Запад» умы их несчастных деточек разложил, хотя Запад вообще никакого отношения к этому не имеет, мягко говоря. Что нам с этим всем добром разруливать?
Т.С.: Ну не очень понятно формулировка вопроса «Как разруливать?», потому что, а что тут разруливать? Молодежные формальные, неформальные движения — это естественный элемент жизни любого общества и такого своеобразного общества, как наше, в том числе. Я помню в нашем детстве, начало 80-х годов, где-то 82-й, 83-й, 84-й, о, панки, панки, панки... Кто это такие? Что это за люди такие страшные? Но при слове панки возникал просто ледяной ужас и все врассыпную разбегались. Когда там прошло несколько лет и там конец Советского союза, 89-й, 90-й годы, и вот я наконец увидел этих панков с...
Д.Щ.: Ирокезами.
Т.С.: Штуками на головах. И оказалось, что да, а чего их бояться? Они, по-моему, еще более безобидные, чем кришнаиты, которые с колокольчиком в носу ходят и кричат свои песенки под барабаны. А ведь это все вызывало этот самый мистический страх.
Д.Щ.: То есть наш классический страх перед тем, чего ты не знаешь, не понимаешь, и потому такой страх испытываешь.
Т.С.: Страх перед другими, я бы так даже сформулировал. В этом плане, конечно, российское общество очень провинциально, очень архаично, застряло в каких-то, не знаю, средних веках. Потому что такое ощущение, что лучше все эти серьезные тети и дяди будут вопить, топать ногами насчет этих несчастных детей, которые сейчас в этот «ЧВК Регун», или как его, объединились, вместо того, чтобы улыбнуться и сказать, ну ничего, переживете это и будем жить дальше...
Кстати говоря, эта тетка, которая орала на 8-миклассника, но ее уже уволили, которая требовала пойти ему и застрелиться за то, что он на какую-то планерку патриотическую, 23 февраля опоздал. А это же все оттуда, страх перед непонятным. И большая армия людей, которые сегодня занимаются воспитанием наших детей, их образованием, обучением, просто каким-то социальным контактированием с ними, то бишь учителя, педагоги, всевозможные социальные работники, чиновники огромная масса. Они все, ну, конечно, не все, сегодня мэйнстрим, а большинство из них ведут себя точно так же, как эта тетка-училка, которая никаким педагогом, безусловно, не является, а таких видео сейчас полно.
Вчера еще увидел, как еще одна училка русского языка, вопила на несчастного старшеклассника и поставила не понятно, за что, двойку... Мы просто, видимо, наблюдаем такой момент, когда им всем, старшим людям страшно. Видимо, причина этого страха кроется в чем-то другом. Тут вот попадается под руку этот «Регун» и можно канализировать свои страхи публично, официально в достаточно смехотворное движение, которое всякие telegram-каналы рисуют чуть ли не новой «Армией спасения», борцом с режимом и так далее и тому подобное.
То есть там близко всего этого нет. Как вот эти панки. А у них просто петушиные ирокезы на голове, подкрашены глаза и они поют под гитару песни, немножко отличающиеся по формату от Анны Герман и Иосифа Кобзона. Вот и все. Вот и вся разница с тем, что большинство людей привыкло воспринимать, как норму. Здесь у нас тоже самое: любой отход от нормы, особенно в обществе, которое стремительно...
Д.Щ.: Унифицирует все подряд. Все должны ходить строем.
Т.С.: Да, да. Берет за основу патриархальные нормы абсолютно такие... Это уже даже не консервативно, они уже реакционные нормы как бы. И все для них это необычно, для них это страшно. И тут больше нечего обсуждать. Мне кажется, любой чиновник, который там так или иначе отвечает за общественное спокойствие на вверенной ему территории, он должен был просто, еще раз говорю, улыбнуться, похлопать, как старший товарищ, по-дружески по плечу и пожелать больших успехов в последующей жизни. Здесь, по-моему, больше нечего обсуждать. В общем, чем больше всяких разных молодежных и не молодежных общественных движений, тем интересней, тем разнообразней, гармоничней любое общество. Одно условие: эти сообщества не должны входить в противоречие с нашим законодательством. У нас, опять-таки, законодательство таково, что сегодня ….. не выйти.
Д.Щ.: Да, да, не мудрено.
Т.С.: Но если представить, что молодой человек, не молодой человек имеет право на самовыражение, делать прическу, какую он хочет, носить штаны, которые он хочет и даже, о ужас, говорить слова, какие он хочет, то, наверное, в этом нет ничего такого страшного, подрывающего основы.
Д.Щ.: Конечно, одним из важных пунктов популярности всех этих событий, этого хайпа, не очень люблю это слово, тем не менее, ажиотажа, конечно, заключается в том, что, все-таки, Россия — это тоже культ безопасности, а культ безопасности требует своих жертв, своих ритуалов, и если что-то возникает непонятное, и оно касается детей, и оно как бы потенциально может нарушить эту пресловутую безопасность, не может, условно говоря, какой-нибудь начальник полиции снять трубку, позвонить какому-нибудь своему доверенному человеку, который понимает, вообще, в молодежи хоть что-нибудь, не знаю, есть ли у начальника полиции хоть один такой человек, предположим, что он есть...
Т.С.: Раньше это называлось отделение по работе с несовершеннолетними. Большая работа, кстати, в рамках МВД, милиции. Это все было.
Д.Щ.: Либо, чтобы какой-нибудь мэр позвонил какому-нибудь своему начальнику молодежного отдела или молодежного крыла, чтобы тот ему объяснил. А тот ему скажет, слушай, это полная херня, там вообще делать нечего, просто забудьте про них. Но ты сегодня забудешь, а завтра тебе предъявят, что смотри, у тебя дети ходят в черном в ТЦ.
Т.С.: А не дай бог какое-нибудь дите наступит высокопоставленной собачке на лапку. Конечно, тут же еще один момент важный: бороться-то с детьми проще, чем со взрослыми.
Д.Щ.: Конечно.
Т.С.: Дети беззащитные, дети бесправные. У нас, правда, уже с 14 лет могут сажать в тюрьму. Но во всем остальном... Это, видимо, единственное право. Расширили вот линейку прав для нашей молодежи. А во всем остальном это абсолютно беззащитный социум, который, действительно, подвергается непрерывному давлению, гнету, унижению со стороны взрослых на каждом шагу своей недетской, уже можно сказать, жизни. Вот эти факты издевательств учителей над своими учениками только это подтверждают. Кто-то скажет, что это же ученики доводят до этого. Но, извините, такая у них работа: кто-то снег убирает, а кто-то воспитывает детей. Каждый выбирает свой путь сам. Так что эта борьба с детьми легкая, безопасная...
Д.Щ.: И главное, можно потом отчитаться в победе, в восходе солнца вручную. То есть без этого бы отчета солнце не взошло. А с этим отчетом: смотрите, мы тут победили целую «ЧВК». И у нас на самом деле на полном серьезе некоторые люди, которые у нас даже в Сургуте относятся к молодежной политике, на абсолютно серьезных щах рассуждают о том, как хитрые спецслужбы Запада вот таким вот образом подрывают спокойствие и мир среди детей России. И вот я же сказал, что в выходные ничего не случилось. Так вот они же напишут отчет, как они сломали планы спецслужб Запада.
Т.С.: Я, все-таки, должен заметить, что по счастливому совпадению в нашем регионе подобный подход не превалирует, не зашкаливает. Но ясно, что есть и, видимо, в большей части превалирует подобный подход, когда из несуществующей угрозы делается угроза...
Д.Щ.: Мнимая... Которая потом побеждается мужественными усилиями.
Т.С.: Да. И презентуется. Еще раз повторю: речь идет именно о борьбе с детьми. Что безопасно абсолютно. Хотя кто-то может это подать, как потенциальную угрозу, не предотвратив с детьми будем иметь дело и тяжелые последствия со взрослыми. Завершая: это всего лишь одно из бесконечных проявлений молодежной энергии, и это не вызывает никакой угрозы обществу. Надо перевернуть эту страницу и идти заниматься реальными проблемами.
Д.Щ.: Да. Вот к реальным проблемам мы в следующем выпуске перейдем. Мы поговорим про архитектуру в какой уже раз. Но сейчас у нас уже иные стартовые позиции. Поэтому переходите, смотрите, подписывайтесь на наш Ютуб-канал и поехали дальше.
