Удивительно, что сургутяне проявили такой слабый интерес к застройке ядра центра города. Общественный контроль за этим проектом должен быть тщательным

В Сургуте завершилось общественное обсуждение будущего Ядра центра города. За месяц горожане направили всего 53 предложения. Что это говорит о состоянии гражданского общества в городе? Почему горожан почти не интересует судьба ключевой территории? Журналисты Дмитрий Щеглов и Тарас Самборский анализируют:

– какие объекты хотят построить;
– что известно о «Петрушке»;
– кто может заняться реконструкцией здания «Газпрома»;
– и как будущее Ядра связано с идеей полной реконструкции городской среды.

Дмитрий Щеглов: В Сургуте завершено обсуждение – даже можно сказать, общественное обсуждение – и прием заявок от людей на тему развития Ядра центра города. За месяц, который был обозначен в качестве такого временного промежутка, когда можно подавать свои идеи о том, как можно обустроить ключевую городскую территорию, пришло в администрацию Сургута аж целых 53 предложения. Все они каким-то образом систематизируются и будут обсуждаться и отражаться в проекте, который у нас вскоре каким-то образом будет презентован. Так или иначе, можно говорить о том, что в этом году мы узнаем, кто будет застраивать Ядро центра города, а точный проект будет чуть позже. Обсудим еще раз эту тему, потому что это очень важно. Меня зовут Дмитрий Щеглов. Мой коллега-журналист Тарас Самборский. Тарас, привет.

Тарас Самборский: Здравствуй, Дима. Здравствуйте, все, друзья.

Д.Щ.: Что думаешь и как ты видишь эту историю с общественным обсуждением Ядра? Мы понимаем, что где-то вот к концу, ближе к концу, этого года мы узнаем, кто будет застраивать. Какой будет точно проект, нам пока не известно, он тоже будет там согласовываться, наверное, года до 2026. И после этого начнется строительство. Вот что ты по этому поводу можешь сказать?

Т.С.: Во-первых, обращает на себя внимание чрезвычайно скромное количество сургутян, которые набрались гражданского мужества и отправили какие-то пожелания в рамках этой процедуры обсуждения проекта, инициированной городскими властями. 53 человека – это, конечно, бомбически мало. И это говорит о состоянии общества в Сургуте, гражданского общества в Сургуте.

Для сравнения просто вспомним, какие большие масштабы приобрела городская общественная дискуссия при обсуждении будущего перекрестка улиц Островского и Мира, где просто сотни тысяч горожан спорили о том, что там построить: храм или планетарий. Или, например, более свежую историю с обсуждением судьбы Ботанического сада, когда просто полгорода встало на защиту того, что является Ботаническим садом и что хотел перекопать глава Сургута с его командой на тот момент.

И вот сейчас, кроме нескольких жителей, я так понимаю, соседних жилищных комплексов, ну, домов фактически, по улице Университетская, никому особенного дела до того, что будет из себя представлять Ядро Сургута, нет. Вот это состояние сургутской общественности на сегодняшний день. По большому счету можно говорить о том, что ни один городской проект, ориентированный на серьезное будущее, на перспективу, горожан не интересует. И все запросы сургутских граждан, так называемых граждан, свелись к тому, чтобы им побольше детских садиков, побольше школ, побольше поликлиник.

Д.Щ.: Сложно их в этом обвинять, конечно, но тем не менее.

Т.С.: Тем не менее. Получается, что все жизненные задачи населения города Сургута сводятся к 3-4 физиологическим потребностям – вот и все. И ни о каком городском пространстве, ни о каком его будущем как культурного города, как интересного города для интеллектуалов вообще речи не идет. Вот о чем можем сейчас рассуждать.

Ну так к Ядру центра. Ясно, что любой проект, хоть вы магазинчик маленький строите где-нибудь вместо киоска во дворе, хоть Ядро центра города – это долгоиграющая очень история. Она состоит из многих этапов, и ни один из этих этапов вы проскочить не в состоянии. Вот сейчас опубликован документ, из которого следует, что – первое – мы действительно только в самом начале очень длительного пути. Сам проект займет много лет. Я так понимаю, что все уходит в 2030-е и дальше годы.

Ну, например, по «Петрушке», возьмем некоторые точечные такие ориентиры, по которым можно судить об окончании данного великого проекта (великого – я это без кавычек говорю, это правда очень важный проект для Сургута, собственно, почему и я испытываю такую горечь как бы разочарования слабым участием сургутян в его обсуждении и очень примитивном участии в этом процессе), вот «Петрушка», мы теперь из этого проекта знаем, что «Петрушка» все-таки, к большому сожалению, будет «Петрушкой»-циклопом. «Петрушка», кстати, это такая все-таки маленькая игрушка, правда, а вот «Петрушка»-циклоп – это как-то немножко по-другому, 4500 метров квадратных. Для сравнения просто – даже там 4700 – это на 1700 метров больше, чем, например, здание «СИА-Пресс». Кто его визуально может себе представить, вот представьте, что в 1,5 раза больше будет здание только «Петрушки», детского театра.

Из этого следует очевидный вывод, что наверняка под крышей «Петрушки» произойдет объединение детского театра с остатками Городского культурного центра, потому что я другой логики не вижу. Вот для детского театра вот это фантастически огромное, просто неприлично огромное здание совершенно избыточно, ну просто избыточно. Помимо всего прочего, это стоит колоссальных денег. Это просто уход в бюджеты, которые надо искать, отрабатывать, это обязательно дополнительное финансирование. В общем, перспективы «Петрушки» и тем более перспектива ГКЦ вот становятся все более туманными, как северное сияние на твоем заднем фоне, Дима, вот сейчас твоя заставка. Понимаешь? Вот вроде бы видишь, а никогда ты его не ухватишь рукой, не пощупаешь. 4700 – это да, это очень много. Ну и заканчивая с «Петрушкой», как бы мы понимаем, что «Петрушка» пойдет в последнюю очередь всего проекта Ядра, после того, как основной проект будет осуществлен.

Д.Щ.: То есть жилые комплексы.

Т.С.: Жилые комплексы, пространство.

Д.Щ.: Благоустройство.

Т.С.: Давайте все-таки говорить о том, что в этом проекте огромную долю занимает благоустройство. К счастью, сама «Брусника» слово «благоустройство» использует реже, больше она называет это «пространством». Мне лично это нравится, потому что это немножко другая идеология, это немножко другой подход к организации всего комплекса работ. Да, в этом проекте мы видим пресловутые объекты соцкультбыта, детские сады. Я не против школ, детских садов в любом новом жилищном комплексе. Ну просто глупо быть против. Там живут люди – значит, этим людям надо обеспечить их повседневную жизнедеятельность.

Но вот изучение проекта «Брусники» меня навело на следующую мысль – она никак не связана ни с Ядром, ни с «Брусникой» – многие муниципалитеты, российские в том числе, используют в градостроении вот такой вот подход: они некоторые важные, знаковые объекты соцкультбыта сознательно размещают совершенно не в тех районах, в которых, казалось бы, их размещение логично и ожидаемо, какие-нибудь дорогие или частные школы, какие-то специальные проекты, объекты спорта, те же театры, выставочные комплексы, музейные комплексы. Центр центром – любой город всегда в центре выглядит лучше, чем на окраинах. Так вот умные муниципалитеты, наоборот, часть важных для города, необычных, нетиповых объектов размещает в маргинальных зонах. И это приводит, как нетрудно догадаться, к тому, что постепенно маргинальные зоны перестраиваются и превращаются во вполне себе приличные зоны обитания.

Д.Щ.: То, что называется словом «джентрификация».

Т.С.: Прекрасное слово, да, это именно так и называется. Очень яркий пример – он не российский, к сожалению, но он просто очень яркий – все знают слово «Гарлем». Я когда-то был в Гарлеме – вот в той его жизни, где нас завели за границу нормального Манхэттена и сказали: «Вот здесь вот то, что вы глазами видите. Походите, кофе попейте, дальше не заходите». Вот прошло после этого – сколько? – больше 20 лет, и Гарлем сегодня является одним из самых престижных мест просто в Нью-Йорке. Вот так происходит та самая джентрификация. По этому пути очень активно идет сейчас Москва, очень активно. В Москве полно маргинальных районов, всяких промышленных зон в центре города. Я хочу сказать, что у Сталина был план. В конце 50-х годов Сталин решил выводить из Москвы всю вот эту промзону на окраины, но в силу известных политических событий этого не произошло. Только вот сейчас по прошествии – сколько там? – 60 лет прошло, эта политика осуществляется.

И вот эти все маргинальные зоны становятся очень современными, очень такими качественными урбанистическими территориями. У «Брусники», теперь возвращаемся к «Бруснике», есть шанс, конечно, продемонстрировать, ну, то не «Брусника», это должна делать «Брусника» как подрядчик города и региона, а вот регион должен подобные техзадания, необходимые техзадания, формулировать. Вот если школа, то давайте вот здесь мы сделаем лучшую школу, которую еще сургутские глаза не видели, глаза сургутского обывателя не видели. Вот это был бы хороший подход.

У «Брусники» там присутствуют вот эти вот школы, сады и вот эти вот социальные территории, где происходит коммуникация, обмен знаниями, обмен опытом у обывателей. Ну, как это выглядит опять-таки во всем мире, в России, в том же Краснодаре, в Москве, во многих крупных городах? Люди, не имеющие постоянной работы в силу каких-то причин, декретный отпуск, больничный длительный, пенсия, просто какие-то самозанятые, для того, чтобы не сидеть сутками напролет в своих квартирах, спускаются тут же в своем доме в некое помещение, какой-то общепит, какое-то кафе, которое наполнено разным функционалом – это и кофейня, это и коворкинг, это и какой-то коуч-центр. И, вот представьте себе, какая-нибудь…

Д.Щ.: Ну и там детская зона еще обязательно должна быть.

Т.С.: Разумеется. То есть какая-нибудь мамаша, профессиональный, я не знаю, логопед или психиатр, которая просто в декрете 3 года убивает свою карьеру, или 1,5, куда ей деваться? А вот она спускается в собственном чистом квартале – потому что квартал должен быть правильный, как вот «Брусника» вроде бы собирается строить, то есть несколько домов, между ними чистая территория, плитка, газон, где ты в тапочках можешь ходить, вот пресловутые тапочки, в Сургуте они очень любят в тапочках ходить мусор выбрасывать, это им, кстати, понравилось, то есть умом-то понимают, что так правильно, но вот пойти сотнями и тысячами голосов проголосовать за проект не могут – и вот эта вот мамаша спускается, пьет кофе, ее дите колупается в этой игровой зоне или в коляске рядом лежит, а у других мамаш дети играются в игровой зоне, и она может осуществлять свою профессиональную деятельность за какие-то там деньги, а может быть, не деньги, просто за социум, она отрабатывает свою практику.

Вот эти вещи очень важны для любого современного мегаполиса. Безусловным плюсом проекта «Брусники» является то, что подобные зоны предусмотрены. То есть это не «Красное&Белое», это не «наливайки», это вот что-то такое. Я не знаю, как будущие владельцы помещений коммерческих, которые будут выкупаться частными инвесторами, распорядятся своей недвижимостью. Я допускаю с вероятностью 90%, что распорядятся тупо и примитивно – так устроен мозг сургутского обывателя – они сдадут в аренду это все «Красному&Белому», «Магнитам», «Пятерочкам», «Монеточкам» и так далее, и тому подобное, «наливайкам» всевозможным, вейпам и так далее.

Вот здесь было бы, вообще, неплохо властям все-таки разработать какой-то местный закон (и региональным властям тоже), который бы, наконец, регулировал эти процессы. Наконец, есть же вологодский губернатор, который чисто на уровне одного субъекта федерации борется с алкоголизацией населения. Вопрос не в методах, не в его мотивации, не в итогах этой борьбы, а в том, что юридически можно на уровне субъекта федерации просто взять и свести всю торговлю алкоголем к двум часам в сутки, то есть мы вот о чем говорим. Значит, юридически регулятивные функции субъекта федерации, и даже муниципалитета, существуют. А нам чиновники всегда говорят: это невозможно, закон запрещает, надо иметь федеральное законодательство. То есть чиновники всегда, когда что-то сделать надо хорошее, врут. Когда надо что-то сделать плохое, у них всегда закон на их стороне, всегда, заметьте, да?

Еще один вопрос по нашему Ядру после опубликованного проекта, что же все-таки будет с набережной. Я думал, я так предполагал, что набережная каким-то образом ляжет тоже в обременение «Брусники». Но я не нахожу сейчас набережной у «Брусники» вот в этом проекте. Но «Брусника» активно занимается набережной просто, и в тех предварительных публичных заявлениях, которые «Брусника» делала при презентации своего проекта, и в «СИА-Пресс центре» тоже больше месяца назад это происходило, набережная фигурирует как ключевое звено общего проекта, потому что без набережной Саймы Ядро центра города неполноценно. Это не будет проектом считаться.

Допускаю, что тот конкурс, который город проводил на «Госуслугах» для выбора объекта федерального финансирования, где фигурировал кусок набережной, о котором мы с тобой говорили, я допускаю, что он, видимо, пойдет через бюджетное финансирование, через федеральное финансирование как дополнительный подряд «Брусники», чтобы это был комплекс работ – это моя чисто версия. Это было бы логично, это было бы просто логично. Но говорить надо, конечно же, о всей набережной, о всех трех рукавах, о всех берегах с каждой стороны. Прозвучавшее объяснение городскими чиновниками вот этой причины, почему кусок только набережной взяли для голосования, такой вот странный подход, типа это самое удобное место, где можно сделать набережную, простите, оно не выдерживает никакой критики.

Безусловно, это самое удобное место. У вас же задача не самые удобные места преобразовывать, у вас же задача делать город городом, а не кусками, верно? Сургут уже был городом, состоящим из кусков, до начала новой постсоветской эры – вот это был город ведомственных поселков. Так вы должны делать, если беретесь за набережную, так вы ставьте проект набережной, а не какого-то одного куска. Но я хочу сказать, что грунты там нехорошие, там речь идет о миллиардах и миллиардах, если заниматься набережной, берегоукреплением. В общем, там много проблем, и без участия субъекта федерации тут просто ни один девелопер не справится. Это проект очень дорогостоящий и очень емкий, вот надо просто понимать.

И вот здание «Газпрома», которое буквально сегодня официально передано городом округу – это понятно, что объект вытянуть городским бюджетом невозможно, и заявленная сумма в необходимые 6 миллиардов для реконструкции явно будет пересмотрена в сторону увеличения – здесь тоже возникает много интересных вопросов, кто будет подрядчиком реконструкции этого здания. И вполне возможно, что и может быть выбран тот же подрядчик, который будет заниматься Ядром центра Сургута. Допустим, если это «Брусника», то «Брусника», потому что опять-таки это логично: заходить на территорию единому девелоперу, который делает полный комплекс работ.

Второе – какое функциональное назначение будет у этого здания? Будет ли это дом контор, куда округ напихает множество социальных учреждений, МФЦ, всякие представительства и так далее, либо это будет что-то социально ориентированное, например, множество школ: художественных, спортивных, музыкальных. А может быть, там будет, кстати, пресловутая «Петрушка», правда, вот в зоне конференц-зала. Надо смотреть, что там. Кстати говоря, почему бы и нет? Я бы просто засунул бы «Петрушку» куда-нибудь в нормальное помещение, имеющееся, сделал бы реконструкцию более доступными средствами, а вот этот вот гигант, который запроектирован на месте «Петрушки», я бы уже проектировал как нормальный полноценный городской культурный центр. Ну, это так, это чисто заметки на полях. Вот это все очень интересные вопросы, и в любом случае мы вступаем в полосу интересных новостей, связанных с развитием Сургута в той части, которая называется Ядро центра города.

Д.Щ.: Да. Что ж, дорогие друзья, наши читатели и слушатели, пожалуйста, комментируйте, что думаете по этому поводу, по поводу развития Ядра центра, по поводу общественного обсуждения, которое у нас завершилось, и что сейчас дальше там будет должно происходить. Читайте расшифровку нашего разговора на siapress.ru, также заходите у нас на сайт почаще, там много всего интересного, и до новых встреч. Через неделю вновь услышимся. До свидания.

Т.С.: Спасибо, друзья. Всем пока.