- Сегодня гость нашей редакции - заведующая окружным эпилептологическим центром СОКБ, врач невролог-эпилептолог высшей квалификации Елена Жигалова. Поводом для этой беседы стало письмо молодого человека, который болен эпилепсией. Он рассказывает о том, что ему очень нелегко живется, потому что не может устроиться на работу, боится завести семью в связи с тем, что часто возникают приступы. В общем, парень очень пессимистично настроен. Действительно ли это заболевание совершенно неизлечимо, действительно ли жизнь людей с эпилепсией невыносимо тяжела? Вот вы видите каждый день своих пациентов, может, есть более оптимистические истории?
- Да, вы правы, оптимистичных историй гораздо больше. За то время, пока мы работаем (а мы работаем с сентября 2010 года в структуре Сургутской окружной клинической больницы) поводов для пессимизма у нас было немного. Около 70-80 процентов наших взрослых пациентов состоят либо в браке, либо в каких-то серьезных отношениях с людьми противоположного пола. Практически у 60-70 процентов есть дети, и когда приходят к нам на прием оба супруга, то видно, что они любят друг друга, поддерживают друг друга. Это говорит о том, что можно и с этим заболеванием построить семью и быть счастливым.
Конечно же, профпригодность у пациентов с таким заболеванием ограничена. Это регулируется законодательными актами РФ, но большая часть наших пациентов работает, имеет возможность реализовать себя и свои способности, заработать на жизнь. Пациентов, у которых нет ремиссии, у нас, как и во всем мире, немного – процентов 10-15. Подлежащих хирургическому лечению еще меньше – около трех, наверное, процентов. Но я считаю, что эффективность лечения заболевания зависит от дисциплинированности и активности самого пациента. Человек должен понимать, что здоровье в его руках. Во всем мире эпилепсия сейчас считается потенциально купируемым заболеванием, то есть, если в 60-х годах прошлого века было всего два противосудорожных препарата, и жизнь таких пациентов была тяжела, то сейчас таких препаратов становится больше. Даже в РФ каждый год регистрируются новые более эффективные препараты. Мы можем пациентам помогать, но и от них требуется работа. Как я всегда говорю на приеме: «Болезнь – это работа. 50 процентов работы врача: насколько он дисциплинирован, требователен к себе, повышает ли свои навыки, самообразовывается, а 50 процентов – работа пациента: насколько он выполняет рекомендации врача, приходит на прием».
Вот наши пациенты, в частности, должны выполнять все рекомендации, например, аккуратно пить таблетки - если сказано, что два раза в сутки, то каждые 12 часов, если нужно вести дневник приступов, значит его нужно вести, каждый пациент должен знать, сколько миллиграмм препарата он принимает в сутки, он должен знать, что написано на коробочке. Ведь бывает смешно, когда пациент не знает, какой препарат он пьет. Это ваша ответственность. Вот когда совпадает и ответственность пациента, и дисциплинированность врача, тогда мы получаем эффект. Делайте выводы сами: реально?
- Реально. При определенных названных вами условиях возможно. На вашей практике как много таких дисциплинированных отличников, которые старательно выполняют все, что нужно и достигают нужного эффекта?
- Я думаю, меня все коллеги поддержат и скажут, что таких пациентов очень мало. Я работала и в других отраслях неврологии, но как-то наши соотечественники не отличаются вниманием к своему здоровью. Мне бы очень хотелось, чтобы их мышление переменилось. К счастью, цивилизация идет вперед: появляются новые лекарства, новые подходы к лечению. Но если пациент не соблюдает диет, не выполняет назначения доктора – о какой эффективности мы можем говорить? Здесь очень много резервов для самосовершенствования наших пациентов. Еще раз говорю, что сейчас во всем мире диагноз эпилепсия является купируемым, сейчас, как при сахарном диабете, аритмии, гипертонии, мы подбираем лечение пациенту, и он живет с высоким качеством жизни. То есть того ощущения, которое было 100-300 лет тому назад, что это несчастные люди, неспособные работать и жить, сейчас уже нет. Нужно менять отношение к таким пациентам. Очень радует, что в цивилизованных странах есть мероприятия, где люди могут сказать: «Да, я болен, но я такой же член общества, как и вы. Я смогу вносить свой вклад и жить также счастливо, как и вы». У нас, к сожалению, с этим немного сложнее. Я бы очень хотела, чтобы общество меняло отношение к этим людям.
- Трудно поменять, наверное, - у нас все опасные диагнозы прячут, тот же СПИД, например. Справку о том, что ты не болен, требуют везде, хотя это незаконно, но везде проверяют, нет ли у человека СПИДа. Эпилепсию тоже стараются скрыть – пытаются получить липовую справку о том, что ее нет, чтобы, не дай бог, работодатель об этом не узнал. У нас есть вопрос на сайте: «Что делать, если сотрудник скрывает, что у него эпилепсия? Я подозреваю, что это так, но в медкарте такой отметки нет».
- Если честно, на меня этот вопрос немного навевает грусть. Как врач, я всегда нахожусь на стороне пациентов, и у меня возникает вопрос к этому человеку: «Почему вы задаете этот вопрос?» То есть, вы недовольны этим человеком или вы недовольны его диагнозом? Если вы недовольны своим работником, значит, он не выполняет свои профессиональные обязанности. Тогда вопрос не к диагнозу, а конкретно к исполнителю. Есть меры юридические и организационные – как это решать. Если человек справляется с обязанностями, но вы субъективно не любите этот диагноз, тогда это можно называть дискриминацией человека по его диагнозу. Это неправильно.
- Многие считают, что эпилепсия – это психиатрическое заболевание, при котором человек впадает в состояние длительного ступора или приступа. И ему ложкой необходимо разжимать зубы…
- Про ложку можно я скажу сразу же? Никогда не разжимайте ложкой зубы. Бедные пациенты потом остаются без зубов и с проколотым горлом. Но об этом я в конце расскажу.
- Так все же это психическое заболевание?
- Нет, во всем мире это заболевание лечат неврологи, а к психиатрам обращаются люди только с каким-то поведенческим сопутствующим нарушением. Я с вами согласна, что в головах людей понятие об этих людях, наверное, еще из феодального общества. Это заболевание может быть у любого человека, да и ему подобные, например, онкологическое, системное. Тут мы играем в лотерею, потому что никто не знает, когда у кого что будет. Вы же со мной согласитесь?
- Да, конечно.
- Также, наверное, как и травмы, и ДТП. Сейчас в нашей картотеке 1800 взрослых пациентов со всего округа. Это люди совершенно разного интеллекта, разного достатка. И сказать, что они чем-то хуже других – нет, они такие же. Они также как мы с вами живут и работают.
- А каков механизм возникновения заболевания? Оно может быть врожденным и приобретенным, что практически с любым может случиться, в результате той же травмы головы…
- Да, есть генетические заболевания, а есть приобретенные. Но суть тут одна – это внутриклеточные особенности проведения электричества до мембранных клеток. Там есть особые белки-транспортеры. В силу каких-то особенностей, например, генетически обусловленных, идет изменение химического состава биофизических процессов, идет накопление электрического потенциала и возникает разряд. Если он локализованный и в нем участвует несколько клеток, чаще всего это фокальные приступы, которые не распространяются на весь мозг, и приступ идет без потери сознания.
Если же идет генерализация на весь мозг, то тут мы наблюдаем классический приступ, о котором, в принципе, все знают из кинофильмов. На этом же и основано лечение этого заболевания, то есть химические формулы препаратов, они настроены на купирование вот этого аномального электричества. Определенная концентрация препаратов воздействует на эти мембраны, и в итоге не происходит электрического взрыва. Генетически обусловленная эпилепсия возникает тоже не так просто, как думают наши люди. Например, считают, что если у мамы есть эпилепсия, то в каждом поколении она будет развиваться. Нет! Тип наследования тут очень сложный. Болезнь может носиться человеком, но проявится она у одного из десяти-пятнадцати поколений. И проявиться она тоже может совершенно по-разному: у кого-то заболеванием, а у кого-то просто изменено ЭЭГ, а приступов никогда не будет. Если мы говорим про симптоматические формы, когда эпилепсия возникает на фоне онкологического заболевания, после травмы, после инсульта, там тоже есть какая-то склонность, но проявляется она именно после этих сложных факторов. Лечатся они немного проще, но, опять же, зависит все от того, какова локализация очага. Эпилептология во всем мире вынесена в отдельную отрасль, потому что существует очень много тонкостей, много подходов к лечению таких пациентов. Во всем мире есть эпилептологические центры. Мы, в принципе, оказываем такую же помощь, как и во всем мире.
- Эпилептологический центр в Сургуте появился недавно, четыре года назад…
- Да, в сентябре 2010 года.
- Давайте подробнее о нем расскажем, потому что мне кажется, что многие пациенты даже не знают о нем.
- К сожалению, да. Мы работаем четыре года, но бывают пациенты, которые приходят и говорят, что не знали о нас, что пришли бы раньше. Мы за основу создания центра взяли европейские нормативы оказания медицинской помощи больным эпилепсией, то есть сразу же установили достаточно высокие рамки. Это касается в первую очередь подготовки специалистов. У нас врач невролог-эпилептолог одновременно владеет и сертификатом врача функциональной диагностики. В нашем центре находится и лаборатория видео-ЭЭГ мониторинга. Что это нам дает? Врач видит пациента, знает его клинику и тут же может расшифровать сделанную ЭЭГ. Не нужно откладывать исследование на какое-то другое время, переходить на другой этаж, потому что сразу же, как в европейских странах, мы можем понять, что же с этим человеком. Особенно это хорошо, когда люди приезжают к нам издалека, и мы можем предоставить им сразу же весь пакет обследований.
- Вы работаете со всем округом?
- Да, мы региональный центр. Мы взаимодействуем с федеральными центрами нейрохирургии (когда возникает необходимость решить вопрос, подлежит ли человек операции). Второй год мы взаимодействуем с федеральным нейрохирургическим центром Тюмени. В очередной раз мы встретились с их специалистами на международной конференции, где присутствовали швейцарские профессора-нейрохирурги.
Мы стараемся экономить силы наших пациентов. То есть, первая консультация у нас проходит заочно, где готовится эпикриз, выписка, архивируется МРТ. Дальше мы общаемся либо по телефону, либо по почте. Только когда нейрохирурги говорят, чтобы пациент приезжал, то ему назначается время, и он приезжает уже на вторую консультацию. Мы выстраиваем отношения с московским научно-исследовательским институтом нейрохирургии им. Бурденко, очень хорошо сейчас сотрудничаем с Институтом мозга человека Российской академии наук г.Санкт-Петербурга и есть начало отношений с Новосибирским нейрохирургическим центром. Везде люди заинтересованы в эффективности, есть энтузиасты, поэтому у нас многое получается.
- То есть любой человек, проживающий на территории нашего округа, может к вам обратиться? Каков механизм? Во-первых, вы располагаетесь в СОКБ. Для тех, кто не знает, это Сургутская окружная клиническая больница, можно зайти на сайт и там прочитать первичную информацию об этом центре.
- Там размещена информация о том, с каким пакетом исследований нужно приходить на прием. Все достаточно доступно. Я еще должна сказать, что пациент должен приходить с определенным объемом информации. И этот объем информации он должен получить на первичном приеме по месту жительства. Невролог, терапевт, педиатр должны сделать выписку о том, что это за заболевание, как оно началось, с какой целью он направляет к нам. Врач должен подготовить первичное обследование: биохимию крови, общий анализ крови.
- Это просто в поликлинике по месту жительства делается?
- Да, да, конечно. Если получилось провести МРТ, то и его тоже надо, чтобы мы не тратили время на дополнительные обследования, а могли сразу же сказать о том, какой препарат вам подходит, в какую сторону лечения лучше пойти.
По существующему законодательству пациент должен взять направление с места жительства, а дальше он может записаться к нам, как хочет: прийти в регистратуру, позвонить. Сейчас, пока идет реконструкция больницы, наши регистратуры локализуются в трех местах, телефонов достаточно много, существует запись через интернет. У большей части пациентов с записью никаких проблем не возникает, но бывают и сложности, например, когда человек записывается и не приходит.
- Это частое явление в Сургуте…
- У меня два человека сегодня не пришли, то есть они отобрали возможность приема у каких-то других пациентов из округа. К нам, например, двое суток недавно добиралась дама 60 лет из Урая. Ей пришлось ехать через Тюмень. К нам приезжают люди и из других регионов: бывают гости из Татарии, Башкирии. Очень часто к нам стали приезжать пациенты из ЯНАО. Полис ведь единый, поэтому кто хочет, тот приезжает.
- Давайте перейдем к частным вопросам. Раз мы заговорили о работоспособности, какие профессии вообще доступны людям, больным эпилепсией? Кем им можно работать?
- В мире существуют все же профограничения. Если говорить совсем кратко, то этот человек не может работать на такой работе, где он может представлять угрозу себе и окружающим. Допустим, он не может водить большой грузовик. Это понятно, потому что может произойти большая авария. Законодательство не стоит на месте, и оно меняется, в принципе, ежегодно. Большие подробности пациенту может сообщить врач-профпатолог и врачебная комиссия по месту жительства. Если еще в нескольких словах о том, где не может работать такой пациент: электричество, движущиеся предметы, у воды, на высоте и с огнем. И тут тоже все понятно. Какие конкретно подробности – тут существует 302 приказ о профпригодности. Я хочу сказать, что приказы о профпригодности, ограничивающие работоспособность пациентов, пишут не врачи. Очень часто к нам приходят люди, просящие сделать то или это. Мне им приходится объяснять, что я врач и что я лечу, а ограничением их профпригодности занимаются юристы.
- То есть, проблема социальной адаптации людей, больных эпилепсией, существует?
- Есть достаточно большой выбор специальностей, где человек может реализоваться. Родителям мы говорим, чтобы они сразу же думали о судьбе своего ребенка. Об этом нужно задумываться не тогда, когда ЕГЭ наступает, а заранее. В Сургуте очень развита и медицинская, и психологическая помощь. В случаях «а я не знаю, кем может быть мой ребенок» пожалуйста - есть городская психологическая служба. Запишитесь к ним, пусть психолог проведет тестирование, чтобы определить профессиональные склонности вашего ребенка. Есть большая группа педагогических внешкольных учреждений, где можно развить эти склонности.
- Тем более, что сейчас можно работать фрилансером за компьютером дома, максимально ограничив свои контакты с социумом, потому что работодателей, наверное, больше пугают контакты – что кому-то будет заметна болезнь сотрудника.
- Вы знаете, в мое поле зрения попадали несколько человек - просто великолепных специалистов, и работодатель говорил им, что неважно какой диагноз, потому что они отличные специалисты. Все-таки на первое место мы ставим талант, способности и ответственность человека. Все, что я вам рассказывают – это умение планировать свою жизнь и самодисциплина.
- Это все же личностные качества…
- Ответственность за свою жизнь. Мы сейчас говорим об этом в стране: «Ты сам должен отвечать за себя, за своих детей». Кем будет работать ребенок – тут должен родитель подумать заранее.
- Об этом, наверное, все родители должны думать заранее, но здесь, в случае болезни, они просто обязаны.
- Да. К нам приходят многие родители, которые просчитывают маршрут ребенка и у них все получается хорошо. Потом создаются счастливые семьи, рождаются здоровые дети и никаких проблем не возникает.
- Эпилепсию называют печатью гениальности, говорят, что она дает особые творческие возможности. Ну, это такой стереотип. Он антинаучен или нет? Ведь многие великие люди, действительно, страдали эпилепсией.
- Мы сейчас разговариваем с вами в двух таких кардинальных плоскостях: либо они все психически отсталые, либо они очень талантливые. Здесь, как и в популяции в целом, все люди разные вне зависимости от заболевания.
- Есть взаимосвязь между эпилепсией и одаренностью?
- Нет, как и при любом заболевании. Если ему, как говорится, от Бога налито таланта, то он, несмотря на заболевание, будет талантлив. Глядя на больного эпилепсией человека, вы никогда не скажете, какой у него диагноз. При других заболеваниях гораздо больше снижается интеллект, просто не этично будет говорить, при каких. У наших пациентов, если они правильно живут, выполняют все наши рекомендации, все бывает хорошо.
- Я думаю, что этот стереотип об одаренности связан с рассказами о Достоевском, который испытывал эпилептические припадки и считал это секундами света и истины.
- Это же очень интересная вещь. В зависимости от локализации очага человек будет испытывать те ощущения, которые вызывает его раздражение. Ну, здесь глубокая височная эпилепсия, и мы получили гения.
- Говорят, что Достоевский даже любил свою болезнь и боялся ее потерять, чтобы не утратить писательские способности, но не будем углубляться. Поговорим еще о детях и о беременности. Вот у нас на сайте есть вопрос: если ли у женщины эпилепсия, возможна ли беременность?
- Очень хорошо, что вы его задали, но я, опять же, буду говорить про самодисциплину и ответственность за самого себя. Во всем мире женщины с эпилепсией рожают, но все это должно происходить планомерно. Во-первых, женщина должна регулярно посещать эпилептолога, чтобы достигнуть ремиссии. За два года до беременности она обязательно должна запланировать это событие, обсудить с доктором и подготовиться. Она должна уменьшить или убрать все другие риски рождения нездорового ребенка – гинекологические, эндокринологические, соматические. То есть, если вы больны гепатитом С, то у ребенка будут проблемы не из-за противоэпилептических препаратов, а, наверное, из за гепатита. Если у женщины есть артериальная гипертензия и нефропатия, то вредное действие этих заболеваний будет больше, чем действие наших препаратов. А в голове у пациента будет на первом месте наш диагноз, поэтому всем пациенткам при первой же встрече мы говорим, что беременность только плановая, а до беременности только контрацепция, чтобы не получался в итоге не тот ребенок, о котором вы мечтали. Пациентам я всегда говорю, что все в их руках, насколько они ответственны, то они и получают. Наверное, так во всем мире.
- К сожалению, иногда все выходит не так, как мы хотим.
- Существует очень много подходов. Я же говорю, что эпилептология выделена в отдельную отрасль. При достижении ремиссии у нас есть свои подходы к тому, как изменить дозу, чтобы на зачатии ребенка это не сказалось, как вынашивать ребенка, как наблюдать и какие исследования проводить – все мы знаем. Лишь бы дамы к нам приходили вовремя.
- Зачастую бывает, что не вовремя и беременность констатируется уже как факт? Что делать тогда?
- Тогда тоже прийти к нам, потому что мы анализируем, что вы имеете сейчас и каковы ваши анализы. Обязательно каждые шесть месяцев нужно сдавать анализы, которые показывают функцию внутренних органов, потому что человек постоянно получает препараты. Мы оцениваем степень безопасности нашего лечения: каковы изменения печеночных ферментов, как ведут себя почки, сердце. Потому что у каждого есть определенная точка приложения – все это мы знаем, только нужно регулярно приходить к доктору и быть активным. То есть не сидеть на стульчике в ожидании, что доктор сам по движению бровей отгадает, что у тебя там происходит. Надо сказать, что вас беспокоит. Надо достать тетрадь, в которой будет описано, сколько дней вас это беспокоит, в какой степени выражено. Опять же – ответственность за себя. У нас много времени уходит на опрашивание пациентов, которые не помнят доз и названий препаратов. Очень жалко иногда бывает времени, потому что в коридоре сидит очередь и многие страдают от того, что человек не подготовился к приему.
- Многие врачи предлагают вести тетрадки, чтобы записывать все свои данные, ощущения, аллергические реакции и т.д..
- Грамотная рекомендация, потому что от этого выигрывает пациент. Это несложно.
- У нас климатические условия приближены к Крайнему Северу. Есть какие-то особенности в длительности или этапах заболевания? Может, здесь люди чаще или реже заболевают? Какая связь между климатом и эпилепсией вообще?
- Вы интересную тему затронули, потому что мы с питерцами как раз проводим исследования, но говорить об этом еще рано. Скорее всего, будет влиять наличие сопутствующих заболеваний. Например, гайморит – постоянный гнойный процесс, естественно, что наличие гнойного источника будет влиять на все другие процессы. Если у вас есть гипертония, то она тоже будет влиять на заболевания. Если человек увлекается вкусной жирной пищей и у него, опять же, повышен холестерин, идет образование бляшек, аритмия, и это будет влиять на наше заболевание. Если говорить совсем примитивно, то в организме существует две системы –активирующая (просудорожная) и тормозящая (противосудорожная). Любой человек своим образом жизни может влиять на эту систему. Если существует хронический гнойный очаг – кариозные зубы, то противосудорожная система будет более слабой. Некомпенсированная гипертония, аритмия – противосудорожная система будет снижать свои силы, а приступы нам будет труднее лечить.
- На Севере каждый этому должен уделять большее внимание, чем в других регионах с благоприятным климатом?
- Может быть, там и климат благоприятный, но у нас благоприятные социальные условия. Мы же общаемся с нашими коллегами и руководителями других центров. Мы с вами затронули тему организации центра. Почему у нас все получилось так легко и достойно? Потому что хорошие социальные условия, грамотное руководство, как департамента здравоохранения, так и руководства нашей больницы.
- То есть вам не мешали создавать, руки не связывали?
- Нам помогали, потому что есть очень много особенностей, которые, конечно, пациентов не должны интересовать: длительность приема, оснащенность, ремонт, размещение – их очень много. Люди, которые занимаются созданием подобных проектов, понимают, что все складывается как мозаика из мелких частей. Меня коллеги из Челябинской области спрашивали, как нам это удалось. Я говорю, что убеждала, но они убеждают уже много лет, но нет. У нас получается оказывать пациентам качественную медицинскую помощь. Бывает иногда очень горько, когда ты все это сделал, а люди не пользуются. В других регионах все сложнее: там длительные очереди, видео-ЭЭГ мониторинг проводится, к сожалению, не по полису, а за средства пациентов. У нас же такие возможности есть.
- У нас есть какое-то сообщество или клуб пациентов, больных эпилепсией, чтобы они могли делиться своим опытом?
- Никто из пациентов не задал нам этого вопроса. Это опять же говорит об активности – а им оно надо? Вот вы, как социально активный человек, этот вопрос задаете. А ведь никто не пришел и не сказал: «Елена Николаевна, помогите найти соратников», потому что в других регионах страны такие клубы создаются, и у меня тоже есть идея создания общества больных эпилепсией. Лидеры есть в стране, которые готовы это поддержать, но у нас нет отзыва от населения. Ведь тут надо самому быть активным, вносить какие-то идеи, взаимодействовать и помогать другим людям с таким же диагнозом.
- Может быть, наша передача как-то поспособствует этому. Хотелось бы о лечении поговорить. Что у вас бесплатно, а что платно? Я понимаю, что на это одним вопросом не ответишь, но какой процент помощи можно получить бесплатно?
- Что касается нашего центра, то весь стандарт проводится по ОМС. Мы смотрим каждого пациента индивидуально и для каждого составляем свою программу. У нас идет обязательная консультация невролога-эпилептолога в полном объеме. Стоит отметить, что эпилептологом может стать не любой врач-невролог, а только тот, кто освоил всю неврологию. Тут важно знать еще и терапию, чтобы понимать, эпилептический это приступ или какой-то другой. Врачу важно разобраться в этом в пределах одного приема. Исследования крови, мочи, уровня препаратов в крови – все это человек получает либо по месту жительства, либо у нас.
- Это бесплатно?
- Да.
- Это отлично, потому что людей часто останавливает страх невозможности оплатить свое лечение в будущем.
- Нет, у нас телефон практически каждый день разрывается, но никто не спросил платно или бесплатно он получит лечение.
- А препараты лекарственные?
- В соответствии с законодательством, льготное лекарственное обеспечение проходит для пациента бесплатно на сто процентов. Другое дело, что гарантируется обеспечение не по торговой форме, а по международному непатентованному наименованию. Так прописал законодатель, и в таком объеме обеспечивает государство. Конечно, качество препаратов отличается по биоэффективности, но законы пишет не врач. Бывает, пациент не согласен с назначением, но, если он не согласен с этим препаратом, что мешает ему приобрести другой? Бывают сложности с завозом препаратов, поэтому вы всегда должны иметь дома запасную коробочку! Вы должны быть готовы ко всяким непредвиденным ситуациям. О чем мы опять говорим? Самодисциплина.
- Прием лекарств, как я понимаю, пожизненный?
- Нет. Эпилепсия – это же не единое заболевание. Это группа множества заболеваний, сейчас их насчитывается порядка ста. Есть, конечно, генетически прописанные формы, они все отличаются генами, приступами, характером течения, самокупированием или продолжением. В зависимости от этого мы можем составить прогноз пациенту. Нет, это не трагический исход, когда всю жизнь нужно продолжать прием препаратов. Можно отказаться от препаратов и жить без приступов, если человек тщательно соблюдал все лечение. Я объясняю пациентам, что, если они запустили в какой-то момент свое заболевание, то оно «под землей» запускает свои корни, тонизируется, и позже мы просто не сможем помочь. Вы сами выращиваете резистентную форму заболевания. Бывает, что пациент 5-10 лет не получает лечение, и когда он приходит, то ты понимаешь, что человек просто испортил себе будущее. Лечишь, но знаешь, что было бы лучше, если бы он пришел раньше. Бывает, что наши пациенты ведут себя неаккуратно в приеме препаратов – пропускают, смещают. Здесь, опять же, существует система подбора препарата по типу «ключ и замок». Вот когда все хорошо, эта система срабатывает, но если раз не выпил препарат, два не выпил, на этом фоне выскочил приступ после ремиссии. Вот так эта система «ключ-замок» расшатывается. Потом препараты либо вообще не помогают, либо приходится назначать их в больших объемах. Дисциплина – это не наша придумка, а требование природы.
- Вы упомянули хирургическое вмешательство – это современный метод какой-то? Он, я так понимаю, не всем подходит?
- Нет, существует много противопоказаний: где находится очаг, операбелен ли он. Если пациенту помогают препараты, то никто не полезет его оперировать, потому что у него должны быть найдены абсолютные показания к операции. Это должна быть абсолютно резистентная форма. Если пациент не дисциплинирован, то его никто не будет оперировать. Так во всем мире: если нейрохирурги убедились, что терапевты сделали все возможное, и форма болезни требует оперативного вмешательства, то да. Есть открытые методы, когда вскрывается черепная коробка и убирается сам очаг. Но, как я уже говорила, есть разные виды эпилепсии, например, в височной доле с поражением гиппокампа, и следует убрать только этот очаг (хотя тоже есть противопоказания). Существуют еще методы функциональной нейрохирургии, когда ставится стимулятор вагуса, грубо говоря, гаджет, импульсы которого перебивают импульсы головного мозга, и приступ просто не происходит. Но и здесь пациенту требуется самодисциплина.
- Волшебного метода избавления от болезни без самоконтроля не существует?
- Нет. Нейрохирурги Тюмени сейчас освоили еще другой метод – глубинная стимуляция, когда чип со стимулятором ставится вглубь мозга. Это микрооперация без открытого доступа с очень хорошим эффектом. Мир не стоит на месте, но и состояние экономики на это тоже влияет, количество гаджетов ограничено, Тюмень работает на весь Уральский регион, поэтому нужно вовремя обращаться и не затягивать.
- Давайте обратимся к вопросу нашей читательницы с сайта. «У меня эпилепсия в длительной ремиссии. Дочери 7 лет и в тишине у нее возникает звон в ушах. Других симптомов не наблюдаю. Достаточно ли этого для похода к специалисту и ЭЭГ?» ЭЭГ – это что?
- Это электроэнцефалография, метод фиксации электрических разрядов со скальпа. Кажется, пациентка сама решила, что ей нужно. Заниматься этим должен специалист. Здесь нужно прийти для начала к эпилептологу с архивом исследований и амбулаторными картами.
- Я так поняла, что больна мать, и она волнуется о том, нет ли этого заболевания у дочери.
- У нас были такие пациенты, которые волновались за своего ребенка. Пожалуйста, мы также проводим прием, опрашиваем, обследуем и говорим, что мы имеем на данном этапе.
- Изначально она должна в поликлинике получить направление?
- Нам нужны анализы крови и мочи, нужны сведения о том, как ребенок родился. Он должен быть подготовлен первичным звеном.
- Верно ли утверждение, что женщины болеют эпилепсией реже, чем мужчины?
- Да, в какой-то степени, но это объясняется не тем, что мы какие-то особенные, а тем, что женщины меньше попадают в ДТП, меньше алкоголизируются, и чаще компенсируют свое артериальное давление, у них меньше симптоматических форм за счет самодисциплины.
- Давайте обсудим очень важный вопрос о том, как оказать первую помощь, потому что многие, наверное, оказывались свидетелями эпилептического припадка и совершенно не знали, что делать при этом.
- Во-первых, человеку нужно создать атравматичные условия Если он упал на каменный пол или на ребро где-то на асфальте, нужно положить его на ровное пространство, что-то подложить под голову, чтобы не было травматизации черепа, отойти, обеспечить приток свежего воздуха, открыть окно, расстегнуть пальто и заметить время. Если приступ длится 7-10 минут, то необходимо вызывать скорую, но 95 процентов приступов – самокупирующихся. Когда проходит тоническая фаза, человек расслабляется, и его нужно просто повернуть на бок. Боятся все почему-то, что человек задохнется. Вот когда идет тоническая фаза – напрягается все, в том числе и язык, и он никуда не западает, никто не может им подавиться. А вот когда человек расслаблен, тогда вы просто поворачиваете его на бок, язык смещается в сторону, пути для воздуха открыты, и все хорошо. Не можете смотреть? Как мы, доктора, говорим: пять минут – вызывайте сразу же скорую, но только ничего не нужно вкладывать в рот, потому что потом начинаются проблемы с верхнечелюстными суставами, люди остаются без зубов. И вообще это не имеет никакого смысла.
- То есть если вы можете минут 10 за этим спокойно наблюдать, то никакую скорую не надо вызывать?
- Ну, вот минут пять прошло, а приступ не прекращается – значит, вызываем скорую помощь. Вероятно, есть риск и необходимость оказания помощи в медицинском учреждении. Если же 1-2 минуты, и он пришел в себя, то переверните его и скажите: «С вами произошел приступ», спросите, чем еще можете помочь человеку, то есть, окажите обычное человеческое участие.
- А что касается деток, у которых эпилепсия, они посещают обычные детские сады и школы? Для них в этом плане никаких ограничений не существует?
- Там существуют ограничения, но я не готова вам их назвать, потому что эти вопросы решает врачебная комиссия по месту жительства. К нам они приходят за диагнозом: какое заболевание, какая частота приступов, какая степень тяжести. Дальше уже комиссия в большом составе при участии руководителей администрации и лечащих врачей определяет, может ребенок посещать учебное заведение или нет. Но когда ребеночек достигает ремиссии (через полгода или год), он допускается в детский сад.
- Родители больных деток, наверное, переживают, что сверстники их детей не принимают, что они всю жизнь будут отторгаться обществом. Они делятся с вами своими тревогами?
- Все зависит от психотипа и от восприятия этой проблемы. Когда не достигается ремиссия, и форма заболевания тяжелая, то родитель также переживает, как родитель с ДЦП или с каким-то врожденным заболеванием. А когда наступает ремиссия, и ребенок нормально переносит таблетки – жизнь продолжается. А потом таблетки отменяются, и они вообще забывают, что это было.
- Причина возникновения этого заболевания может скрываться во множественных неврозах, стрессе, перенапряжении на работе?
- Нет, мы тут говорим про особенности организации нервной системы на уровне биофизики, а вы говорите про эмоции, про невротическую составляющую.
- Просто тоже есть такой стереотип, что длительный невроз и депрессия могут привести к эпилепсии.
- Эти вещи не взаимосвязаны.
- Прекрасно, что у нас в городе есть свой эпилептологический центр. Мы надеемся, что многие, кто о нем не слышал, сегодня благодаря нашей программе узнали о вас и смогут воспользоваться этой полезной информацией. А вашему центру мы желаем удачи и дальнейшего развития.
- А вам спасибо за то, что даете возможность давать информацию о нас. Хотелось бы, чтобы люди думали о своем здоровье.
