​Нас ждет дальнейшее затягивание антиковидных гаек. Это общемировой тренд, с этим нужно смириться

Представляем вашему вниманию новый проект siapress.ru – «Иваницкий / Глинских». Как вы могли понять из названия, он представляет собой беседу двух интересных людей – журналиста и бывшего депутата думы Сургута Эдуарда Иваницкого и общественного активиста и блогера Сергея Глинских.

Первый их разговор был посвящен коронавирусу, связанному с ним ограничениях и тому, как это воспринимают россияне и не только. В частности, ведущие обсудили причины столь высокой (около 30-40 процентов) доли россиян, скептически относящихся к вакцинации от коронавируса.

Предположили, что будет дальше (спойлер – только хуже). И почему в России так мало уделяется внимания погибшим от коронавируса – каждый день страна хоронит больше тысячи человек, и это не считается национальным бедствием. В то время как страшная, но все же локальная трагедия с гибелью шахтеров в Кузбассе становится поводом для минут молчания (справедливо), выплатам родственникам (тоже справедливо), но почему это же не распространяется на жертв пандемии?

Свои мнения об этом новом видео-формате и предложения о новых темах выпусков оставляйте в комментариях.

Э.И. – Добрый день, дорогие друзья! В рамках программы «Особое мнение» на портале СИА-ПРЕСС, до Нового года такой мини-проект., по крайней мере, до Нового года, потом будет видно, в котором участвует известный активист в Сургуте Сергей Евгеньевич Глинских, и ваш покорный слуга, журналист Иваницкий Эдуард. Сергей Евгеньевич, приветствую вас!

С.Г. – Здравствуйте!

Э.И. – Итак, дорогие друзья, почему мы решили в таком необычном составе собраться сегодня в студии... Дело в том, что каждый из нас, я имею в виду и Сергея Евгеньевича и я, мы любим друг с другом полемизировать, дискутировать, отъявленные собеседники, при этом каждый из нас зачастую остается со своей позицией, своим мнением, что не мешает нам продолжать нам наше достаточно продуктивное общение. И мы решили перенести вот этот формат полемики в рамках «Особого мнения» на портале СИА-ПРЕСС. Посмотрим, что из этого получится. У нас 3 темы до Нового года, я сразу анонсирую. Хотели мы начать с поймы нами любимой, затем у нас НТЦ, но конечно, впереди Планеты всей тема №1, она главенствует не только в Сургуте, в стране, но и во всем мире, это тема, я бы ее обозначил, как «Коронавирусные ограничения». Даже не сам коронавирус, потому что мы не медики, мы не собираемся залазить в медицинскую ипостась, где мы мало что понимаем, но вот исследовать причинно-следственную связь и вообще сам этот процесс, происходящий с коронавирусными ограничениями, спрогнозировать какие-либо возможные события, вот это мы попробуем сделать в непривычном для нас стиле, мало эмоционально и максимально объективно.

С.Г. – Постараемся, по крайней мере.

Э.И. – Да. Насколько это получится. Итак, главная тема нашей сегодняшней беседы заявлена. Сергей Евгеньевич, прежде, чем предоставить вам слово, хочу все-таки уточнить в пику, в продолжение этой темы, что буквально несколько дней назад дума ханты-мансийского автономного округа как бы ратифицировала инициативу, это еще не законопроект, но инициативу по введению QR-кодов в нашем регионе, то есть согласились с этим. Понятно, что еще, это инициатива Москвы, я так понимаю, она бросила ее на изучение в регионы, пока только Южная Осетия выступила против, а все остальные естественно согласились. И в связи с этим я бы высказал два, для кого-то, может быть, спорных, для меня бесспорных тезиса. Итак, что я имею в виду. Тезис №1: введение QR-кодов — это форма принудительной вакцинации. Я знаю, у тебя свое мнение, ты сейчас скажешь. Это первый тезис. И тезис №2... Ладно, добавь тогда по тезису№1 сразу.

С.Г. – Просто я бы не сказал, что это принудительно. Вообще как бы здесь нужно уточнять понятия. Я бы назвал это стимулированием все-таки населения прививаться. То есть я пока что вижу это так. Но, кто знает.

Э.И. – Хорошо. И мой тезис №2. Я думаю, что это простая констатация факта, что на мой взгляд, абсолютно безусловно, что введение QR-кодов окончательно раскололо наше общество на 2 противоборствующих лагеря. И эти формы противоборства принимают все более и более агрессивные формы, судя по многочисленным видеороликам и прочим, прочим всем, что происходит в сети. Итак, Сергей Евгеньевич, собственно говоря, тебе слово.

С.Г. – Со вторым тезисом здесь, конечно, трудно не согласиться, тем более в целом это как раз государственная организация, которая проводит исследование мнения населения. Она как раз 26 ноября провела ряд исследований мнения наших сограждан, как они относятся к вакцинации. И оказалось (я не буду просто зачитывать, там несколько исследований было проведено) по результатам исследований, что от 30% до 40% наших сограждан, скажем так, с сомнением относятся к вакцинации. Вот. 30-40%. Это говорит ВЦИОМ. То есть в принципе...

Э.И. – ВЦИОМ — это официальная, безусловно. Будем подозревать, что эти проценты гораздо больше и отношение гораздо резко более отрицательное...

С.Г. – Эмоционально. По крайней мере, глядя на социальные сети, можно прийти к такому мнению, но так как мы лично не проводили исследование, мы будем опираться на то, что есть. Но и это громадные цифры, 30-40%, почти половина населения. Но я бы хотел еще обратить внимание на один аспект, как мне тоже кажется, а я давно слежу за ситуацией с коронавирусом и с мероприятиями, которые применяются, чтобы его остановить в течение года, и мне казалось, что вначале, когда только появилась информация о том, что у нас будет первая вакцина, потом, когда она вводилась в гражданский оборот, мне кажется, наоборот, большая часть населения как-то приветствовала то, что будут вакцинироваться, были даже очереди, и в социальных сетях, мне кажется, что в основном, как-то поддерживали это. А потом, чем больше людей вакцинировалось, чем дальше шла кампания по прививанию нашего населения, тем как-то тренд развернулся и все больше, и больше, и больше людей как бы не принимало эту историю. Я не знаю, согласишься ты или нет, но если ты согласишься, то мне кажется, стоит просто порассуждать о тех причинах, которые привели к большому количеству.

Э.И. – Вот я хотел сказать. Давай посмотрим, что может являться причинами такого странного, с точки зрения сторонников вакцины, отношения другого лагеря населения к этой всей истории. Во-первых, сразу же добавлю, что эта история длится уже там с конца 19-го года, с начала 20-го, по-моему. И по «удивительно странному» стечению обстоятельств, я хочу обратить внимание, что за прошедший период, как-то странно подозрительным образом у нас стихал ковид ровно, когда нужно было принять поправки к Конституции, когда у нас те или иные выборы, он как-то сразу сам стихает на какое-то там количество процентов, которое позволяет спокойно провести те или иные общественные мероприятия, так необходимые государству и власти. И как только они проходят, у нас сразу же, как пенсионную реформу приняли, первый день, почему она вызвала такое бурное возмущение, подозрение, что первый день начала Чемпионата мира по футболу, никогда этого не прощу...

С.Г. – Даже некоторые сургутские активисты, не побоюсь этого слова, предлагают как бы, а не провести ли нам выборы на пике страшного?

Э.И. – Да, чтобы опять снизить. Нужны очередные выборы. Это такая тенденция, конечно, я думаю, что она доверие ко всей этой кампании, очень мощный, агрессивный, информационный, я сейчас называю информационную кампанию, такую прям, ну, уже не возможную совсем, со всех утюгов, что называется, как раньше говорили, включишь, и там везде, везде, везде... У нас все люди сегодня, особенно, если кто-то известный, бедные, несчастные, известные люди, которые умирают только по последствиям от ковида, а не по возрасту, что ему 93 года, не от того, что еще у него там инсульт, инфаркт и еще что-то, он умирает только по последствиям от ковида. Все это, мне кажется, в том числе является одной из причин или одной из многочисленных причин, которые не вызывают доверия ко всей этой кампании.

С.Г. – А кстати, как ты относишься к письму главных врачей к антиковидникам...

Э.И. – В Красную зону приглашали? Мне кажется, очень хорошо, исчерпывающе ответил Кургинян в своем блоге. Я его сегодня посмотрел перед эфиром. Мне очень понравился. Исчерпывающий ответ, причем, в несвойственной, очень мало эмоциональной манере, и он все грамотно, по полочкам разложил, что вы чего сейчас призываете экскурсии в зоны бедствия делать, тогда, может быть, экскурсии в морг, экскурсии в Чернобыль, в горячие точки. Это что за новый вид туризма такой? Это какая-то форма некорректного общения вообще, в принципе в обществе. Так нельзя вести себя.

С.Г. – Я вот обратил внимание на сам тон, как оно было написано, оно было очень короткое , но при этом такой тон, типа мы как бы здесь заняты, вы понимаете, чем мы занимаемся, но раз вы такие неверующие, ладно. Но я бы здесь... Я так как очень хорошо знаю систему, как пациент, систему все-таки достаточно хорошо знаю, я был удивлен даже не этим тоном, а в принципе то, что приглашают чужих, незнакомых, посторонних людей в инфекционное отделение, что запрещено в принципе, по правилам медицины. Приглашают в реанимации, а туда ведь даже родственников не пускают, потому что это стерильное помещение. А аспект этики? То есть, кто-то там лежит, болеет. Что это, музей какой-то? Я здесь просто хотел обратить внимание, что в целом, мне кажется, тоже я согласен, что информационная кампания провалена, и вот как раз такие письма, которые появляются, они как раз очень хороший показатель, что там на верху, видимо, уже не знают просто, что делать. И вот это вот какие-то такие очень странные штуки, которые вроде бы призваны повернуть людей в нужную сторону, но мне кажется, наоборот в этом смысле отвращают и раздражают больше. Вообще, это интересная штука, ведь на самом деле у нас же громадная машина пропаганды, которая с какими-то вещами достаточно хорошо справляется, и здесь вдруг оказалось, что надо действительно полезную вещь, скажем так, преподнести, и она оказалась совершенно беспомощна.

Э.И. – Смотри, здесь есть субъективные факторы и есть объективные факторы. Субъективный фактор — это все, что мы сейчас перечислили, в том числе этика, в том числе вместо разъяснения агрессивная, оголтелая пропаганда и назидательная такая форма... Вот уже невозможно ничего смотреть по телевизору, его и так-то уже вредно смотреть уже давно. А так то, что уже везде появляются вот эти плаги, эти флаги, эти выскакивающие надписи типа: а ты вакцинировался? То есть вот это все, эта пропагандистская машина работает настолько грубо и некорректно, настолько неуважительно по отношению к обществу, что кроме раздражения, а порой у кого-то еще и крайних эмоций, она ничего не вызывает. Это первое. Это субъективный фактор. Это то, что ты говоришь, проваленная информационная кампания по всем статьям абсолютно. То есть она работает ПРОТИВ нежели ЗА, это очевидный факт. А вторая, объективная причина. Вакцинированные продолжают умирать, Сергей Евгеньевич. И этих примеров в круге своего круга знакомых, у каждого человека есть свой круг знакомых, у кого-то десятки, у кого-то сотни, у кого-то больше-меньше, не важно. Всегда есть подобные примеры. То есть вызывает вопрос доверия к самой вакцине, вернее, к самой вакцинации. Смысл какой вакцинироваться, если люди также с летальным исходом и после вакцинации. И это уже объективный фактор, который разъясняется... Ну и плюс вспомни, как нам рассказывали про эту вакцину...

С.Г. – Вот, я бы хотел...

Э.И. – Давай. Ты ее хорошо изучал, ты ее сейчас тезисно, пошагово, примерно, сможешь вспомнить.

С.Г. – Да. Так как я за этим год слежу внимательно, начал следить, потому что 1 апреля 2020 года я вдруг проснулся и оказался в самоизоляции, я даже не мог выйти на улицу, кроме как в аптеку и в ближайший продуктовый магазин. И в общем-то, для меня это стало таким интересным переживанием, я стал изучать, что происходит. И потом, спустя некоторое время, где-то полгода, я вдруг для себя понял, что, видимо, когда ковид еще подходил к границам нашей страны, кто-то там наверху решил, что ведь это неплохая идея, попиариться на борьбе с коронавирусом и поднять рейтинги...

Э.И. – Те или иные рейтинги.

С.Г. – Да, назовем это так. Сказано-сделано, и понеслась. Ведь если мы вспомним, когда еще начало пандемии на всех пропагандистских каналах звучало, что да это европейцы слабые, хилые, а русский человек закаленный, да мы соплей перешибем, нам ничего не страшно. Потом подключились пропагандисты от медицины. Помните это незабвенное: чудо чудесное, говорила Малышева. Понимаете? Ей вторил туго соображающий Мясников, что ведь это не опаснее, чем грипп. И все они где-то месяц или два пытались сбит, видимо, панику... Я не знаю... И до сих пор все эти люди на своих местах, но говорят уже совершенно другие вещи. А мы-то все это помним. Потом началась история, что наша медицина сейчас подготовится-переподготовится... Ну, мы все видели, как она готовилась. Потом у нас первая вакцина, припервая вакцина, потом у нас первое лекарство, припервое лекарство, потом благодарили врачей, чиновников, что победили раз, потом второй, потом третий, а потом нас накрыла четвертая волна и теперь мы, если сравниваешь с данными других стран, у нас вообще катастрофа. То есть у нас летальность в несколько раз больше, но мы об этом там еще поговорим. И как бы энтузиазма-то уже нет даже на федеральных каналах, наоборот. То есть пока мы, простите, понтовались, другие вакцинировались. И естественно после всего этого опыта обычный человек, когда на это все смотрел, он естественно будет уже, мягко говоря, не доверять всему, что говорят те же самые люди, которые говорили совершенно другое год назад, погода, три месяца назад. Поэтому тут естественно не совет, пожелание, не знаю, если бы просто были бы с людьми честнее, и они бы тоже реагировали, мне кажется, немножко по-другому.

Э.И. – Вообще, конечно, люди, попавшие в эту неприятную группу, мягко выражаясь, историю, да, она всегда трагична во всех аспектах. Я знаю, почему мы с тобой начали-то эту тему. Твою семью непосредственно коснулась эта трагедия, с этим коронавирусом, у тебя ушел папа, теперь вы переболели всей семьей. И я знаю, что ты хотел поделиться какими-то не то что полезными, здесь, наверное, вообще не этично говорить «полезные советы» в данном случае, просто поделиться опытом человека, семья которого пережила эту трагедию, в том числе в рамках существующей системы здравоохранения в отдельно взятом городе, в нашем Сургуте.

С.Г. – Да, я сейчас читаю многие... Много сейчас людей гибнет и соответственно все больше и больше родственников, которые тоже это пережили и соответственно делятся друг с другом переживаниями, в том числе, я смотрю, в социальных сетях появляется много жалоб или, скажем так, сомнений в качестве или в полном объеме оказания медицинской помощи вот таким больным. И я как раз тоже на своем примере пережил, и у меня тоже были, есть, остаются сомнения. Дело в том, что мой отец погиб в общей палате с поражением легких 88%. Я еще тогда думал, как так, мы же все видим, что там же на ИВЛ надо, в реанимацию, так далее... Как так..? Поэтому я обратился за проведением экспертизы. И когда я получил экспертизу, я если честно, просто обалдел. То есть эксперт на нескольких страницах написал 40 замечаний к лечебному учреждению. Причем некоторые из них, допустим, он, оказывается, давно должен был быть в реанимации, за неделю он должен был быть подключен к ИВЛ. Это все показания и так далее и тому подобное. То есть некоторые вещи, которые не выполнены, могли являться причиной смерти, конечно. Я сейчас естественным образом обратился в Следственный комитет, сейчас проходит проверка и будет еще медицинская экспертиза еще проводиться. Я хотел просто обратиться к тем людям, которые тоже пережили, у которых есть сомнения, нужно сделать две вещи. Первая: это обратиться в лечебное учреждение, в нашем случае это СОКБ, если вы близкий родственник, вам обязаны предоставить медицинские документы вашего близкого человека, который ушел из жизни, это амбулаторная карта больного, посмертный эпикриз и некие документы по вскрытию. Вы получаете в течение месяца все это. Это нужно для того, чтобы они у вас были. Потому что документы могут потеряться, а так они, основные документы, будут у вас, на основании которых вы потом будете предъявлять различные претензии. Второе: нужно обязательно обратиться в страховую компанию, где был застрахован ваш близкий человек и запросить провести экспертизу качества оказания медицинской помощи. Она тоже проводится бесплатно, там месяц-два, как эксперты свободны, и потом, получив ее, вы уже посмотрите, потому что там эксперт, он уже оценит. И потом уже будете смотреть, в суд обращаться, в следственные органы или, если там не будет каких-то серьезных нарушений, что же. Поэтому вот такие советы. Я думаю, что это все там наши близкие люди, и мы за них все переживали, болели, поэтому, но надо делать все, что от нас зависит.

Э.И. – Что меня еще удивляет, Сергей Евгеньевич, вот депутат Госдумы Нечаев, для меня это было тоже откровением, даже открытием, я не скажу, что я прям так глубоко погружен в эту всю тему, но оказывается, принуждают, заставляют, как ты говоришь, стимулируют вакцинироваться... Человек вакцинировался, умер, и никаких последствий... Вернее, умер по последствиям от вакцинации. То есть есть очень побочные серьезные явления, не мало исследованы, потому что все это быстро надо делать, все эти вакцины производить. Поэтому не 3-5 лет, как раньше вакцина производилась, исследования всевозможные должны производиться, лабораторные проводятся, и по тому, как они проводятся... Для меня вообще не понятно, как можно в торговых центрах поставить вот эти палатки по вакцинированию... То есть подошел человек, бабушка, у которой просто по показаниям ее медкарты, там.... И заставляют вообще расписываться, что врачи, государство не несут никакой ответственности за то, что ты... ТЫ берешь на себя все РИСКИ по вакцинации. Это что такое? То есть тебе сегодня QR-кодами закрыли все, что можно закрыть, то есть тебя принуждают, я настаиваю на этом термине, принуждают вакцинироваться, ты вакцинировался, у тебя твой индивидуальный набор организма таков, что он не справляется с вакциной, ты умираешь, извини Господи, вот и выясняется, что тебе выплачивают единовременно, там тысячу рублей, что ли говорят, и государство умывает на этом руки. То есть, что получается? Очень странная вещь у нас получается, Сергей Евгеньевич... То есть государство делает все, как ты говоришь, стимулировать к вакцинации, я считаю, принуждают к вакцинации, я сейчас не говорю, нужна она или не нужна, я сейчас это не обсуждаю, я говорю о формах, какими действует государство. И в случае побочных серьезных, у кого печень вылетает, у кого что... У меня куча знакомых, у кого после вакцины просто там, ладно обоняние, осязание потеряли, а там же серьезные хронические заболевания проявляются, и вообще отклонения патологические. И в этом смысле эти люди остаются никому не нужны. Государство тут же умывает руки. Разве это правильно?

С.Г. – Тут я бы этот вопрос разбил на два подвопроса, потому что, конечно, мы все любим друг другу рассказывать про то, что кого-то где-то там кто-то заболел. При этом очень часто, скажем так, последствия для здоровья наступают сразу или не сразу после вакцинации, но не всегда в следствии, поэтому я бы не стал так здесь обобщать. Но наверное, такие случаи существуют, и здесь, безусловно, я с тобой согласен.

Э.И. – Здесь никто не проводит исследований, спровоцировала вакцина или нет.

С.Г. – Согласен. Это очень плохо.

Э.И. – Даже вообще не проводят.

С.Г. – Да. И это очень плохо. И это, наверное, еще добавляет людей, которые со временем начинают сомневаться. А вот твой второй тезис, который касается как бы... То есть если государство стимулирует вакцинироваться людей, ограничивает их в правах, то есть QR-коды они же ограничивают в правах, подталкивая таким образом к вакцинации. А я не исключаю, мы еще об этом поговорим, что, может быть, будет еще обязательная вакцинация, видимо, мы к этому идем. Тогда государство, базовая функция которого обеспечение безопасности, как от внешних, так и от внутренних угроз, должна брать на себя ответственность за все риски, которые с этим связаны. Причем, если мы посмотрим соответствующие законодательные акты, там это есть. Допустим, закон «О чрезвычайных ситуациях». Да, можно ввести ЧС, но тогда все, что происходит на этой территории, за это все несет ответственность государство: потеря здоровья, потеря жилья и так далее и тому подобное, государство обязано компенсировать тем людям, которые оказались в этой ситуации.

Э.И. – Я правильно понимаю, что мы живем по некоторым пунктам подобного закона «О ЧС»?

С.Г. – Мы не то, что живем, мы конкретно сейчас живем в рамках, но не ЧС, потому что государству тогда пришлось бы компенсировать все, а в условиях режима повышенной готовности, что тоже прописано в этом законе.

Э.И. – И там есть определенные обязательства государства в этом отношении, в этом пункте?

С.Г. – Понимаете, в чем тонкость, когда ЧС, это да, а когда режим повышенной готовности, то этот режим больше для чиновников, то есть, ребята, у нас сейчас режим повышенной готовности, потому что мы ждем, что может произойти что-то страшное. Но оно у нас происходит уже полтора года. Мы чего ждем? Что это за режим? Мы к чему готовимся-то? Так у нас уже давно эпидемия идет. Поэтому многие специалисты, юристы задают вопрос, спрашивают, ребята, а вы чего ждете-то дальше? Пора уже вводить ЧС.

Э.И. – То есть мы живем в странном правовом пространстве. Да?

С.Г. – Безусловно. Более того, нас же проштрафуют в рамках этого закона? Конечно.

Э.И. – То есть все, что касается фискальных мер и обязательств граждан, по этому закону государство с лихвой заставляет выполнять?

С.Г. – Конечно.

Э.И. – А все, что касается встречных обязательств, ответственности государства за то, ща се, за пятое, десятое, компенсации нормальные, а не те, которые... Например, сейчас вот трагическая гибель шахтеров, у меня, кстати, дедушка шахтер, но только из Прокопьевска, я хорошо знаю, что это за профессия, помню по детству, и поэтому вот там вот до компенсации государства и все прочее. А вот люди, умирающие от вакцинации после ковида...

С.Г. – Эдуард Юрьевич, ты поднял очень интереснейшую тему, которая меня несколько дней назад поразила, потому что я до этого об этом не задумывался, а тут я просто посмотрел, 26-го числа, когда президент Российской Федерации Владимир Путин, по-моему, когда он открывал заседание совета безопасности, он объявил минуту молчания по погибшим шахтерам в Кузбассе. И это является, в общем-то, в данных обстоятельствах совершенно естественным таким явлением, потому что во многих культурах, в том числе и в нашей, все-таки гибель людей — это трагедия, и мы как-то выражаем соболезнования. Здесь все понятно.

Э.И. – Здесь все правильно.

С.Г. – Более того, когда гибнут достаточно много людей, это либо резонансное что-то, то власти уже не просто проявляют сострадание, но осуществляют поддержку, организационную, моральную, материальную. И 29 ноября Мишустин, уже открывая с опытом заседание правительства, объявил, что мы выделим 80 млн семьям, кому-то 1 млн, кому-то 400 тысяч, поддержат субъект, муниципалитет и так далее. Я все это смотрю, и в то же самое время я понимаю, что в эти же самые дни, и 26-го числа, и 29-го числа, и между ними, и до этого, каждый день в нашей стране гибло свыше 1200 человек от ковида. А они именно гибли, потому что распространение заболевания, опять же в рамках этого закона, это ЧС. Понимаете? И меня даже поразило не то, что не осуществляется никакой помощи, поддержки семьям погибших от ковида, а в принципе никто даже не проявляет какого-то что ли сострадания, никаких минут молчания, никаких, я не знаю, других печальных, ритуальных действий в этом смысле. Понимаете? Ничего подобного нет. Хотя, помните, когда только все начиналось, там была какая-то история, список врачей, которые погибли, это месяц продолжалось, а потом раз и это затихло. Не знаю, может быть, в проброс кто-то где-то и говорит, не знаю, на каких-то совещаниях, но так, чтобы взять, выйти и объявить, что вот у нас... А у нас, между прочим, только официально погибло 265 тысяч человек от ковида. А избыточная смертность составляет больше 800 тысяч человек. То есть это город Тюмень, вообще-то. То есть такие потери погибших, я не знаю, наша страна переживала в самые сложные исторические моменты. И для меня это интересный феномен. То есть эти погибшие не интересны как бы ни обществу, ни власти. Как бы мрут и мрут. Здесь я не предъявляю претензий. Мне просто стало это интересно как исследователю. Вот погибли 53 человека. Глава государства, премьер-министр, а что там делается на местах, там все чиновники по очереди ходят в эти больницы, там снимаются, всем помогают... И тут же гибнет 1200 человек и как бы, ну, мрут и мрут. Вот это интересно, почему такое разное отношение к казалось бы к одним и тем же вещам. У меня есть несколько соображений. Но я думаю, это потом.

Э.И. – Мы же задаем вопросы в большей степени, нежели пытаемся на них ответить.

С.Г. – Да, да.

Э.И. – Это не совсем наша с тобой компетенция. Мы пытаемся отследить происходящие вокруг нас процессы, и как люди живущие в этом, которые непосредственно участники этого процесса, мы пытаемся понять, что сие происходит. Исходя из этого тезиса, у нас остается совсем немного времени, давай попробуем спрогнозировать, куда мы, собственно говоря, едем. Куда эта вся история приедет и в нашей стране, и наша страна, в частности.

С.Г. – Что нас ждет?

Э.И. – Что нас ждет.

С.Г. – И в первую очередь, в нашей стране.

Э.И. – Давай.

С.Г. – Вообще, конечно, прогнозы делать дело неблагодарное, но в данном конкретно случае можно, думаю, с более-менее долей вероятности порассуждать, потому что тренды-то понятные.

Э.И. – Давай скажем так: базовый тезис «мир и мы все в этом современном мире мы уже начали жить в новых исторических реалиях, в которых заключается эпоха какого-то там ковида, который будет еще раз 25 другой, с разными названиями по алфавиту, не важно, все, наступила новая реальность, в которой мы все будем жить, всеобщая глобальная угроза, которая будет с разных сторон сыпаться на нас».

С.Г. – По крайней мере, судя по тому, что коронавирус преподносит нам все новые сюрпризы, вот новый штамм омикрон появился...

Э.И. – Да, да, да, омикрон.

С.Г. – Сейчас его уже изучают, тем не менее, он не сдается, и несколько лет, видимо, точно это будет.

Э.И. – Итак, нужно всем понять, что мы сейчас вступили в новую реальность.

С.Г. – Да, да.

Э.И. – Мир никогда уже не будет прежним, есть такая фраза писателей.

С.Г. – Это точно, что он не будет прежним, но нам, живущим в России, нужно что дальше? Что нас ждет?

Э.И. – К чему готовиться?

С.Г. – Здесь в принципе двигается по одному и тому же тренду. Все ограничивающие мероприятия по распространению ковида формируются в ВОЗе.

Э.И. – Всемирная организация здравоохранения.

С.Г. – Да. И в общем-то, так или иначе, все страны в этом форваторе двигаются, кто-то раньше, кто-то позже. И насколько я понимаю, мы слегка отстаем от Европы, месяца на 3, может быть, на 6. И QR-коды тоже же не наше изобретение, сначала там все это появилось. И вот, глядя на Европу, можно представить, что будет у нас. А там происходит, на самом деле, вещи интересные, там закручивают гайки по полной. Там уже в некоторых странах, то что называется, приняли обязательную вакцинацию. Допустим, в Австрии в феврале, если вы не вакцинировались, вас будут штрафовать. Точно также в некоторых скандинавских странах. Все должны вакцинироваться. Если нет, будет штраф. В полную силу идет вакцинация детей 12-ти лет. Многих старшеклассников уже не пускают во многих странах. Я уже не говорю об ограничениях по переезду из города в город, в другую страну... QR-код, будь добр, предъяви. И даже сейчас у них, у них тоже вспышка сейчас идет, казалось бы, сейчас декабрь, казалось бы, распродажи и все такое, Рождественская неделя, закрывают, самоизолируют и так далее. То есть ...

Э.И. – То есть ты считаешь, что шаг назад не сделают?

С.Г. – Нет, более того...

Э.И. – Почему?

С.Г. – А там же сейчас происходит очень активные протестные акции, и то, что у нас выходят по несколько человек и вяло читают какую-то там запись президенту, там собираются тысячи человек, и там все по настоящему, там камешками кидаются...

Э.И. – То есть столкновения, разбои..?

С.Г. – Конечно. Все это, полный набор, с зажигательной смесью, а им слезоточивый газ в ответ. И при этом я очень уверен, что чиновники от Европы не будут сдавать назад.

Э.И. – Почему?

С.Г. – Они будут дальше затягивать гайки. Потому что то, что они увидели год назад в своих больницах и моргах. Это их настолько потрясло. Чтобы вы понимали, Европа для нас со Второй мировой войны не сталкивалась, наверное, с такими потрясениями вообще. И то, что там увидели чиновники, они это запомнили на всю жизнь, и точно их вот эти вот акции не устрашат, они будут вакцинировать и дальше, тем более, видимо, вакцина работает. По крайней мере, европейская реальность об этом говорит. К примеру, допустим, Великобритания, там каждый день заражается где-то 50 тысяч человек, но гибнет-то 130, в Германии заражается 60 тысяч человек, а гибнет где-то 250-260, хотя в той же Германии год назад заражалось меньше, 34 тысячи, а гибло 1100 человек. То есть европейские власти точно увидели, что вакцина работает. Да, люди передают, заражаются, но умирают меньше, меньше тяжелых случаев. Поэтому медицина может справиться. Понимаешь? А вот у нас гораздо меньше вакцинированность. В Европе 70-80%, где-то 90 подходит, то мы сейчас перевалили за половину. И посмотри, что у нас делается: у нас вроде 33-34 тысячи заболевает каждый день, но умирает больше 1200. Если сравнивать с Великобританией, то в 10-15 раз больше.

Э.И. – А может быть, еще разница в вакцине? Почему на прилавках наших коммерческих аптек, они все коммерческие сегодня, государственных же нет, почему нет импортной вакцины от ковида? Пусть за деньги, но почему нет?

С.Г. – Я не знаю.

Э.И. – То есть если они там показали эффективность, как ты говоришь, вот привел примеры, все европейские страны... Так пусть они японские, китайские, американские, европейские, азиатские, пусть они на прилавках лежат. Понятно, что они будут дорого денег стоить, но кто-то, может быть, купит, кто верит в эту чудодейственность и так далее. Я к чему, вот это тоже один из тех вопросов странных, а почему у нас только Спутник. То есть, следуя логике, получается вывод (ты сейчас либо подтвердишь либо оппонируешь), получается, отечественная вакцина, вакцинирование, все эти меры, не столько про здоровье и не только про здоровье, а это еще политика и бизнес.

С.Г. – Политика и бизнес. Потому что, действительно, это очень странно, что... Надо понимать, что у нас, в России, нет ни одной вакцины, которая бы была одобрена ВОЗ. У нас 3 вакцины и ни одна из них не одобрена ВОЗ. В Украине, допустим, 5 вакцин, которые одобрены ВОЗ. Причем, я сейчас не говорю о том, что работают они или нет. Я лично считаю, при этом мы, как бы не являясь специалистами, в данном случае как верующие. Я, допустим, слушаю Константина Северинова, микробиолог, он говорит, что Спутник работает, а 2 вакцины, я просто не видел исследований по этому поводу. Поэтому я в него верую, я считаю, что Спутник работает. Но почему не пустить за деньги, ведь постоянно выходят эти коммерческие компании и частные лечебные учреждения...

Э.И. – Почему у нас импортные лекарства есть в аптеках, а этого нет?

С.Г. – Да, этого нет. Ну, вот.

Э.И. – Здесь тоже чего-то мы не знаем.

С.Г. – Я думаю, это не правильно. Безусловно. То есть...

Э.И. – Итак, что нас ждет? Приедем туда же?

С.Г. – Конечно. Потому что мы, безусловно, повторяем все, что происходит в Европе. Чего далеко ходить, ты про закон говорил, он будет принят в феврале, который будет ограничивать передвижение в транспорте, в товарных магазинах, по крайней мере, без QR-кода никуда. Зарегистрировали детскую вакцину. От 12-ти лет у нас будут прививаться. И нам никуда не деться. Все мы получим QR-коды, и все мы отдадим своих детей на прививки. Нас ждет это. И тут ничего не поделаешь.

Э.И. – Добавлю от себя. Что мне не нравится сегодня с этими QR-кодами? У тебя сломалась машина, ты ее хочешь отремонтировать, купить автозапчасть, нужен QR-код, на автостанции нужен QR-код, бедных прижали, невозможно ничего. То же самое происходит с торговыми центрами, кинотеатрами. То есть там, где все режимы соблюдаются, не важно, нужен QR-код. В то же время, если ты захотел получить кредит, заплатить кредит, в банке QR-код никто не спросит. Если ты захотел заплатить налоги, никто QR-код в налоговых инспекциях нашей страны не спрашивает. То есть там, понимаешь, какие двойные, а то и не понятно какие, стандарты. Недавно митрополит Илларион во всеуслышание заявил, что вообще без QR-кодов людей на улицу выпускать нельзя. А в церкви, что, тоже QR-код будут спрашивать?

С.Г. – А я не знаю. Кстати, интересно.

Э.И. – А не спрашивают пока. Вот интересно, потеряют паству или не потеряют. Что на сегодняшний день также вызывает вопросы. Я спрогнозирую, что дальше все будет гораздо хуже, Сергей Евгеньевич, на мой взгляд. Может, я усугубляю, может, я фантазирую, мой прогноз таков: с QR-кодом будем жить как по Джорджу Оруэллу, автору знаменитого романа. То бишь сегодня QR-код нужен для вакцинации, а завтра тебе будут отменять QR-код, если ты не заплатил или вовремя не выплатил те или иные налоги, коммунальные услуги и так далее и тому подобное. Как только ты проявил низкую социальную активность по отношению к государственным обязательствам, которые ты должен выполнять, тебе сразу же будут приостанавливать действие твоего QR-кода. Вот в этом я прогнозирую. Это мое личное, субъективный прогноз, который, дай Бог, не сбудется, но что-то мне подсказывает, что очень даже большая вероятность этого может быть. Не дай Бог, конечно, постучу по столу.

С.Г. – Кто его знает...

Э.И. – Тем не менее, что сегодня происходит в нашей стране, происходит чистой воды партизанщина. Мы не Европа. Это у них там выйти на улицы и поджечь машину, это у них там как бы народная забава, в той же Франции, чего там, революция... У нас нет. У нас, если народ выйдет на улицу, то Боже упаси. Поэтому лучше до этого не доводить. Поэтому мы занимаемся партизанщиной. Поэтому у нас часть населения саботирует, как-то обходит и так далее и тому подобное. Но к сожалению, судя по многочисленным роликам, агрессия в обществе растет, и это очень плохо. И что самое плохое, подводя итог, Сергей Евгеньевич, у меня очень много знакомых рассказывают про наши очереди на вакцинирование. Если люди раньше (это правда ты говорил в самом начале, мы как бы сейчас заканчиваем, закольцовываем), если люди, действительно, как-то с облегчением, с благодарностью выходили, с ощущением спасения с этой вакцины, то сегодня люди, которые стоят в очереди на вакцинирование, выходят оттуда, хлопая дверями, они все раздражены, они все подавлены, их заставили, они не верят, что это им поможет, они вообще боятся всего на свете и этой вакцины, в том числе. У нас сегодня цифры, которые людей, которые вообще на самом деле, потому что любой опрос, люди же боятся говорить правду, а вообще так вот, в приватном общении, я еще не встречал, к сожалению, сегодня человека, который с благодарностью бы говорил про эту вакцинацию. И это тоже сегодня очень грустный и очень тревожный, на мой взгляд, показатель состояния нашего общества, внутренняя агрессия очень высока и мне это очень не нравится. Не хочется делать каких-то печальных прогнозов. Я все же-таки надеюсь на какую-то долю здравого смысла, который все-таки в нашей стране начнет побеждать, и мы все придем к всеобщему согласию. Ну а если нет, то спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Это мы тоже не один раз в нашей истории проходили. Я закончил, Сергей Евгеньевич. Прощайся и ты.

С.Г. – Что ж, друзья, я призываю вас всех вакцинироваться, во-первых, обязательного. Ничего страшного в этом нет. Я думаю, что Эдуард Юрьевич, может быть, сгущает краски. Все мы вакцинируемся, детей провакцинируем и забудем об этом, как страшный сон. Спасибо большое за внимание и до следующих встреч!

Э.И. – И будьте здоровы!